Е.Ю. Сергеев Провал секретной миссии Вернера Рабе фон Папенгейма (неизвестная страница истории тайной войны германской агентуры на Дальнем Востоке)

Провал секретной миссии Вернера Рабе фон Папенгейма (неизвестная страница истории тайной войны германской агентуры на Дальнем Востоке)

Первая мировая война 1914 – 1918 гг. охватила практически все регионы планеты. Одним из важнейших стратегических театров военных действий мог стать Китай, на территории которого сталкивались интересы нескольких великих держав: России, Японии, Великобритании, Франции, США, Японии и Германии.

К началу войны немцы обладали зависимыми территориями не только на островах Тихого океана, но и в районе Цзяочжоу на принадлежащем Китаю полуострове Шаньдун, где была создана первоклассная военная база Циндао.

Германские дипломаты, миссионеры, коммерческие агенты стремились «вбить клин» между президентом Юань Шикаем, пришедшим к власти в результате Синьхайской революции 1911 г., и странами – членами Антанты. Эмиссары Вильгельма IIобещали министрам нового республиканского правительства всемерное содействие в борьбе за отмену неравноправных договоров, заключенных последними императорами Цинской династии под давлением держав в конце XIX– начале XX. Главным и наиболее тяжелым из них оставался Заключительный акт, который был подписан в 1901 г. между Пекином и дипломатами стран – участников подавления восстания ихэтуаней.

Вовлечение Китая, объявившего о своем нейтралитете 6 августа 1914 г., в войну на стороне Центральных держав позволило бы Берлину открыть «второй фронт» против России на Дальнем Востоке и на долгое время сковать активность Японии в тихоокеанском регионе. Кроме того, в этом случае был бы перекрыт канал снабжения русского фронта военными грузами через незамерзающие дальневосточные порты в Корее и Китае.

Предлагаемые вниманию читателей документы освещают одну из интересных и малоизвестных страниц подрывной деятельности германской разведки в годы Первой мировой войны.

Они посвящены секретной экспедиции военного атташе дипломатической миссии Германии в Пекине капитана Вернера Рабе фон Папенгейма, предпринятой с целью осуществления диверсионных актов на линии Китайской Восточной Железной дороги (КВЖД) в Северной Маньчжурии. Напомним, что магистраль была построена Россией в конце XIX – начале XX в. на арендованной у Китая территории и с тех пор служила важнейшей транспортной артерией для переброски войск и вооружения, а также перевозки возраставших с каждым годом потоков пассажиров и грузов из Сибири к берегам Тихого океана.

Публикуемые материалы включают донесения российских военных агентов на Дальнем Востоке, а также ведомственную переписку секретного характера. Текст документов публикуется в современной орфографии с сохранением стилистических особенностей оригиналов.

1

Секретная телеграмма Управляющего Генеральным Консульством в Монголии Хиопина в МИД

Урга, 24 февраля / 9 марта 1915 г. № 18

В ставку Бабучжаба¹ в местечке Галай-или на границе с Уцзумчинским хошуном прибыл из Калгана германский караван в несколько вьючных верблюдов с взрывчатыми веществами. Германцы приглашают на службу тамошних монголов, обещая большое жалование и богатую добычу. Предполагают сформировать отряды по 30–40 человек в каждом. Задача – порча полотна японской и русской железных дорог в Маньчжурии и ограбление поездов, занятых перевозкой орудий, снарядов и прочего в Россию. Посылаю разведчиков.

Хиопин

2

Секретная телеграмма вице-консула в Хайларе Усатого в МИД

Хайлар, 25 февраля / 10 марта 1915 г. № 28

Помета: Телеграмма препровождена в Главное Управление Генерального Штаба в отделение генерал-квартирмейстера генерала от инфантерии М.А. Беляева²

Через Монголию с юга по направлению к линии КВЖД между Бухэду и Цицикаром двигается немецкий разъезд, имеющий целью разрушение железной дороги и тоннеля. Разъезд состоит из восьми немцев под начальством капитана генерального Штаба атташе германской миссии в Пекине фон Папенгейма. Разъезд сопровождают четыре китайца и один монгол. Караван состоит из 24 верблюдов и 5 лошадей, имеются разрывные снаряды, один из коих доставлен в Консульство вместе с картой, данной немцами монголам, визитной карточкой Папенгейма и его военно-саперной книжкой. Немцы склонили начальника монгольских войск Уцзун-Мучина послать с ними 300 солдат для разрушения дороги, предлагая 50000 рублей.

Усатый

3

Сообщение агентства “Рейтер” от 26 февраля/11 марта 1915 г.

Папенгейм, германский военный агент в Пекине, в сопровождении восьми германцев, бежавших из Циндао³, добыл китайские паспорта для охотничьей экскурсии внутри страны и находится теперь между Бухэду и Цицикаром с 20 верблюдами и большими запасами взрывчатых веществ с целью взорвать тоннели на русской железной дороге. Партия направилась теперь в Маньчжурию. Русские стремятся захватить ее. Папенгейм предложил китайским чиновникам за содействие 50000 рублей.

4

Секретная телеграмма вице-консула в Хайларе Усатого в МИД

Хайлар, 26 февраля / 11 марта 1915 г.

Полагаю возможным задержать немецкий разъезд или хотя бы установить за ним наблюдение посылкой нашего разъезда. Доставивший сведения о немцах запасной гренадер Шадрин, видевший этот разъезд и хорошо говорящий по-монгольски, изъявляет согласие быть проводником. Монгольские власти готовы оказать нам всяческое содействие предоставлением разъезду сменных лошадей на 15 человек и продовольствия.

Усатый

5

Донесение и.д. военного агента в Пекине полковника Мореля в Главное Управление Генерального штаба

Пекин, 28 февраля/13 марта 1915 г.

По сообщениям наших консулов <в> Урге и Хайларе сюда через Монголию в направлении железной дороги Бухеду – Цицикар движется немецкий разъезд, под начальством немецкого военного агента в Китае капитана Папенгейма, в составе восьми немецких солдат, бежавших из Циндао, четырех китайцев, одного монгола, двадцати вербдюдов и пяти лошадей с грузом подрывных средств.

Телеграфировано генералу Хорвату⁴. Нашим посланником⁵ потребовано от китайского министерства иностранных дел принятие энергичных мер против нарушения немцами китайского нейтралитета.

Морель

6

Секретная телеграмма вице-консула в Хайларе Усатого в МИД

Хайлар, 28 февраля / 13 марта 1915 г.

Завтра высылается из Хайлара разъезд под командой офицера для розыска немцев в Монголии. Местные монгольские власти оказывают широкое содействие.

Усатый

7

Секретная телеграмма посланника в Пекине Крупенского в МИД

Пекин, 26 марта/8 апреля 1915 г.

Объяснился в указанном мне смысле по делу о германском разъезде в МИД (Китая – Е.С.), которое ответило, что местным властям уже были даны указания, а ныне, на основании сообщенных мною сведений, даются по телеграфу приказания принять все возможные меры к задержанию Папенгейма и его спутников.

Крупенский

8

Докладная записка военного министра Сухомлинова⁶ Николаю II

Царское Село. 26 марта/8 апреля 1915 г.

Помета Николая II: %^* (?)

^* Знаком % Николай II отмечал прочитанные документы. (Прим. публ.)

Всеподданнейше докладываю Вашему Императорскому Величеству, что в середине января месяца сего года в пределах Монголии на пути от Калгана к линии КВЖД был обнаружен разъезд в составе восьми германцев, четырех китайцев и одного монгола с 20 верблюдами и 5 лошадьми.

Разъезд этот находится под начальством военного атташе при германской миссии в Пекине капитана Генерального Штаба Вернера Рабе фон Папенгейма.

Разъезд снабжен подрывными средствами и имеет целью порчу пути и разрушение искусственных сооружений нашей КВЖД на участке Цицикар – Хайлар. По пути своего следования фон Папенгейм обращался к начальникам монгольских отрядов с просьбой о содействии; так, одного из них он просил предоставить в его распоряжение 300 солдат за вознаграждение в 50000 рублей.

Нашим посланником в Пекине потребовано от китайского МИД принятие энергичных мер против нарушения германцами китайского нейтралитета.

Одновременно для задержки германского разъезда выслан из Хайлара в Монголию разъезд от 5 Пограничного Заамурского конного полка, которому монгольские власти оказывают широкое содействие.

Согласно секретной телеграммы вице-консула в Хайларе от 18 марта/31 марта сего года немецкий разъезд в настоящее время двигается к урочищу Линсясню, расположенному в 300 верстах к северо-востоку от Долонора.

Сухомлинов

9

Отношение Командующего Отдельным Корпусом жандармов⁷ военному министру В.А. Сухомлинову

Петроград, конец марта – начало апреля 1915 г.

Секретно.

Милостивый Государь

Владимир Александрович,

В виду поступивших сведений о появлении в Монголии немецкого разъезда с целью разрушения полотна железной дороги в районе Бухэду – Цицикар начальником Цицикарского отделения железной дороги полицейского управления КВЖД было произведено по этому поводу расследование, которым, как видно из донесения начальника названного управления, выяснено, что запасный гренадер Григорий Шадрин, ехавший 13 января сего года по торговым делам из Хочубэйсы в княжество Хунхучит, узнал по дороге от монголов о прошедшем перед ним караване, состоящем из 20 верблюдов и 5 лошадей, при котором находилось восемь человек иностранцев, четыре китайца и один монгол.

Прибыв в Койхалис, Шадрин действительно увидел там какой-то отдыхавший караван, причем начальник расположенного в Кохайлисе монгольского отряда князя Бабучжаба сообщил ему, что караван этот немецкий и во главе его стоит капитан германского генерального Штаба Вернер Рабе фон Папенгейм, что немцы эти снабжены охранным листом от центарльного китайского правительства и обращались к нему с просьбой дать им 300 солдат для производства порчи КВЖД, чтобы этим помешать перевозке оружия, купленного Россией в Мексике; за услугу эту немцы обещали дать ему 5000 рублей.

Кроме сообщенных сведений начальник отряда князя Бабучжаба передал Шадрину визитную карточку и книжку на немецком языке, карточку на китайском, карту и письмо на монгольском языке, и кроме того снаряд.

По представлении этих вещей Шадриным русскому вице-консулу в Хайларе Усатому оказалось, что карточка на намецком языке имела надпись “Вернер Рабе фон Папенгейм, капитан Генерального Штаба, военный атташе при германской миссии в Пекине, а немецкая книга являлась военно-саперной книжкой за № 321 с надписью на первой странице “фон Папенгейм, капитан Генерального Штаба”, карточка на китайском языке имела надпись “Лань Лисюнь”; письмо на монгольском языке оказалось на имя правителей Хулуньбуира о том, что прибыло несколько германцев с монгольскими и китайскими проводниками в количестве 12 человек с намерением разрушить железную дорогу, по которой перевозится купленное Россией в Америке оружие, и что германцы просят за вознаграждение дать им несколько сот солдат для того, чтобы отправиться в Хайлар для разрушения дороги.

По слухам, германцы имеют еще два аэроплана, которые возят с собой.

Для поимки вышеозначенного каравана послан разъезд от 5-го Заамурского конного полка.

10

Секретная телеграмма Генерального консула в Харбине Траутшольда в МИД

Харбин, 2/15 апреля 1915 г. № 125

Штабом округа получены сведения от возвратившегося в Хайлар из ставки Бабучжаба отряда, что немцы все убиты и трупы их сожжены.

Подробности выясняются.

Траутшольд

11

Секретная телеграмма и.д. военного агента в Китае Мореля в Главное Управление Генерального Штаба

Пекин, 3/16 апреля 1915 г.

По донесению нашего консула в Хайларе, начальник отряда монгольских войск в Восточной Монголии Бабучжаб по собственной инициативе уничтожил немецкий разъезд.

Морель

12

Из рапорта и.д. военного агента в Китае Мореля в Главное Управление Генерального Штаба

Пекин, 4/17 мая 1915 г.

Секретно.

<...> Убийство было совершено 7/20 февраля в 20 верстах от ставки Бабучжаба восемнадцатью монгольскими солдатами. В целях сокрытия следов тела убитых были облиты найденным в имуществе экспедиции нитробензолом и сожжены.

По заверению китайского правительства, германская миссия в Пекине по поводу обнаружения в Монголии экспедиции капитана Папенгейма заявила, что ей ничего не известно об этой экспедиции и что, по ее сведениям, капитан Папенгейм выбыл из Китая на театр военных действий.

Морель

13

Рапорт и.д. военного агента в Пекине Мореля в Главное Управление Генерального Штаба

Пекин, 24 мая / 7 июня 1915 г. № 178

К телеграмме № 524 о судьбе германского военного агента в Китае капитана Рабе фон Папенгейма

В дополнение к моей телеграмме от 14 сего мая за № 524^* относительно судьбы германского военного агента в Китае капитана Рабе фон Папенгейма доношу нижеследующее.

^* В деле отсутствует. (Прим. публ.)

До настоящего времени не имеется данных, с несомненностью удостоверяющих, жив ли Папенгейм или нет. Из данных, служащих основанием для суждения об этом вопросе, одни вызывают предположение, что Папенгейм убит монголами, другие же, наоборот, как бы опровергают этот факт. Предположение об убийстве Папенгейма монголами основывается главным образом: 1) на сообщении начальника монгольских пограничных отрядов Бабучжаба на имя Императорского Российского вице-консула в Хайларе от 14 марта с.г.; 2) отчасти на письме того же Бабучжаба на имя Управляющего Российским Генеральным Консульством в Монголии от 24 того же марта; 3) на показании, данным русско-подданным Абрамом Берковичем (торгующим в монастыре Игуцзыр-сумэ близ почтовой станции Ургун-урто) начальнику разъезда, высланного для поимки немецкого отряда штабс-ротмистру Костюре; 4) на донесении запасного гренадера Григория Шадрина (сопровождающего разъезд штабс-ротмистра Костюры в качестве проводника) на имя Императорского Российского вице-консула в Хайларе от 4 апреля с.г. и 5) на ряде вещественных доказательств, представляющих собой документы, принадлежавшие лично Папенгейму, и имущество его отряда, частию оставшееся у Бабучжаба и его монголов, частию же переданное им Абраму Берковичу, а этим последним – штабс-ротмистру Костюре.

В сообщении на имя вице-консула в Хайларе Бабучжаб заявляет, что им убиты немецкий начальник с десятью слишком солдатами, причем мотивом убийства высталено им желание принести посильную пользу Почтенному Государству, под которым он разумеет Россию, так как означенный немецкий начальник, по словам Бабучжаба, просил его дать 200 солдат в помощь его людям для разрушения железной дороги, по которой в Россию доставляется орудия, купленные ею в Америке, обещая большую денежную награду за эту помощь.

В письме на имя Урправляющего Генеральным Консульством в Монголии Бабучжаб очень глухо говорит о судьбе немецкой экспедиции, указывая лишь, что подробности о пребывании немцев в его ставке и об их отъезде сообщены им через Абрама Берковича хайларским амбаням⁸ и нашему вице-консулу в Хайларе, и что названному Берковичу “он показал все”, разумея, вероятно, под словом “все” вещественные доказательства уничтожения им немецкого отряда. Такая туманность изложения вызвана, по-видимому, опасением Бабучжаба, как бы не понести ответственности за самовольную расправу с немцами в случае, если бы настоящее письмо стало известно монгольским властям. От последних Бабучжаб скрывал об убийстве немцев, как видно из донесения егуцзер-хутухты⁹ в Монгольский Совет Министров, основанного на донесении Бабучжаба, в котором говорится, что Бабучжаб отказался осуществить предложение своих офицеров захватить немцев и доставить их в Ургу, в виду приказания хутухты не допускать насилий по отношению к иностранцам. Неведение названного хутухты относительно убийства немцев видно также из его письма на имя Управляющего Российским Генеральным Консульством в Монголии, в котором он на основании донесения Бабучжаба по поводу немецкой экспедиции сообщает лишь, что немцы ранее прибытия русского отряда уехали из ставки Бабучжаба по направлению к китайской местности Лицзисянь.

Показание, данное Абрамом Берковичем штабс-ротмистру Костюре, основано на сведениях, полученных им от Бабучжаба. Сравнительно с вышеприведенным сообщением и письмом Бабучжаба показание Берковича по поводу убийства было совершено 7 февраля в 20 верстах от ставки Бабучжаба восемнадцатью монгольскими солдатами. В целях сокрытия следов тела убитых были облиты найденным в имуществе экспедиции нитробензолом и сожжены.

По заверению китайского правительства, германская миссия в Пекине по поводу обнаружения в Монголии экспедиции капитана Папенгейма заявила, что ей ничего не известно об этой экспедиции и что, по ее сведениям, капитан Папенгейм выбыл из Китая на театр военных действий.

Донесение Григория Шадрина относительно убийства немцев основывается на показании Берковича, сделанном в его присутствии штабс-ротмистру Костюре. Сравнительно с вышеупомянутым показанием Берковича донесение Шадрина дополнено одной подробностью, имеющей существенное отрицательное значение в смысле удостоверения факта убийства, а именно, что 13-го марта Беркович с пятью монголами – участниками убийства немцев ездил разыскивать остатки сожженых немецких трупов, но, проездив целый день, не нашел их, причем безуспешность поисков объяснена Шадриным тем, что трупы были сожжены среди песчаных сопок и что остатки этого сожжения были занесены песком. То обстоятельство, что пять участников экспедиции в течение целого дня не могли найти остатки сожженных трупов спустя всего лишь месяц после их сожжения, умаляет ценность свидетельств о факте убийства и даже вызывает сомнение в действительности его. Этому сомнению еще более способствует противоречие показания Шадрина о безуспешности упомянутых поисков со свидетельством Бабучжаба, высказанном им в вышеозначенном сообщении на имя вице-консула в Хайларе, что “Абрам видел все трупы”. Отсутствие в показании Берковича сведений о безуспешности его попытки отыскать остатки немецких трупов может быть объяснено умышленным пропуском этого указания, дабы не вызывать сомнения в факте убийства и тем не умалить заслуг, оказанных русскому правительству Бабучжабом и им, Берковичем.

Вышеприведенные свидетельства убийства Папенгейма и его спутников монголами, сделанные или непосредственно Бабучжабом, или с его слов другими лицами при отсутствии остатков сожженых трупов немцев, казалось бы, недостаточны для признания настоящего убийства доказанным.

Равным образом, казалось бы, не могут считаться несомненными доказательствами этого убийства и переданные Бабучжабом через Берковича нашим властям личные документы Папенгейма и образцы взрывчатых веществ, найденных в имуществе экспедиции, а также оставшаяся у Бабучжаба и его монгол часть имущества. Означенные документы и имущество удостоверяют лишь факт пребывания Папенгейма и его отряда в ставке Бабучжаба, но оставляют открытым вопрос об убийстве, принимая во внимание, что эти документы и имущество могли быть оставлены Бабучжабу самими же немцами, убедившимися в невозможности осуществить свой замысел и уговорившими Бабучжаба за хорошее денежное вознаграждение распустить слух об их убийстве в целях замести их след. Факт убийства Папенгейма и его спутников монголами, казалось бы, мог считаться доказанным несомненно лишь при условии отыскания остатков сожженных немецких трупов и удостоверения их подлинности.

Предположение, что Папенгейм жив, основывается главным образом: 1) на заявлении, сделанном немцами китайскому правительству по поводу судьбы Папенгейма; 2) на мнениях, высказываемых по тому же поводу представителями нейтральных государств в Пекине, имеющих общение с немцами; 3) на результатах наблюдения за женой Папенгейма.

По заверению китайского правительства, германская миссия в Пекине по поводу обнаружения в Монголии экспедиции капитана Папенгейма заявила, что ей ничего не известно об этой экспедиции и что, по ее сведениям, капитан Папенгейм выбыл из Китая на театр военных действий. Такое заявление со стороны немцев может быть объяснено их стремлением снять с себя ответственность перед китайским правительством за нарушение его нейтралитета и, конечно, не может считаться достаточным для признания факта, что Папенгейм жив.

Мнения, конфиденциально высказываемые по поводу судьбы Папенгейма представителями нейтральных государств в Пекине, имеющими общение с немцами, сводятся к допущению возможности пребывания Папенгейма в Монголии в целях охоты и нападения на него монголов, но в сомнении в его смерти и даже в утверждении, что ему удалось благополучно уйти оттуда, причем одни указывают, что он находился до последнего времени в Шанхае, где поджидал приезда своей жены из Пекина, чтобы вместе отправиться через Америку в Германию, другие – что он уехал в Сан-Франциско, где ожидает приезда жены, третьи – что он пробрался через Западный Китай, Афганистан и Персию в Турцию. Такое разноречие в указаниях местопребывания Папенгейма, казалось бы, свидетельствует об отсутствии у означенных представителей нейтральных государств прочных оснований для суждения по вопросу о судьбе Папенгейма. Приведенные мнения основываются, по-видимому, на сведениях, распространяемых немцами, стремящимися, согласно вышесказанному, отрицать факт экспедиции Папенгейма в Монголии, а, следовательно, и факт его убийства.

Наблюдения за женой Папенгейма, производившиеся негласно в Пекине и Шанхае до ее отъезда оттуда 16 сего мая на американском пароходе “Корея” в Сан-Франциско, не обнаружили никаких данных, которые могли бы свидетельствовать, что ей известен факт смерти ее мужа. По мнению видавших и говоривших с нею лиц, она пребывает в убеждении, что ее муж жив. Такое убеждение не может, однако, считаться доказательством действительности этого факта, так как оно могло явиться результатом сделанных ей заверений со стороны германского представительства в Китае, не желающего из вышесказанных побуждений открыть ей истины о судьбе мужа до ее прибытия в Греманию.

Что касается заверений, сделаннх китайским правительством нашей миссии по поводу экспедиции Папенгейма, то помимо сообщения о вышеприведенном заявлении Германии китайское правительство заверило, что им были даны местным властям распоряжения о принятии всех возможных мер к задержанию Папенгейма и его спутников, что до сего времени, несмотря на произведенные поиски, никаких следов экспедиции Папенгейма на обнаружено, но что, по донесению Гиринских властей, основанному на местных слухах, Папенгейм и его спутники убиты монголами.

Таким образом, до настоящего времени остается недоказанным, жив ли Папенгейм или нет. Но, принимая во внимание, с одной стороны, совокупность данных, свидетельствующих об убийстве Папенгейма монголами, а с другой – то обстоятельство, что пребывание Папенгейма до сих пор нигде не обнаружено и что все данные, отрицающие убийство, исходят от немцев, представляется весьма вероятным, что Папенгейм действительно убит.

В целях выяснения судьбы Папенгейма нашей миссией в Пекине телеграфировано нашему посольству в Вашингтоне об установлении наблюдения за его женой с момента ее прибытия в Сан-Франциско, и подобная же мера наблюдения принята японцами.

<подпись> Полковник Морель

14

Секретная телеграмма и.д. военного агента в Китае Мореля в Главное Управление Генерального Штаба

Пекин, 10/23 июня 1915 г.

По донесению нашего консула в Хайларе, основанному на сообщении Бабучжоба, на границе Семингольского сейма появились два немца с шестью китайцами.

По другим, непроверенным сведениям, один из упомянутых немцев – голштинец Ригелсен, личность другого не выяснена, сопровождающие их китайцы – переодетые бывшие германские полицейские из Циндао.

Нашей миссией сообщено китайскому и монгольсокму правительствам, а также в Харбине и Хайларе об этой группе в целях наблюдения за упомянутыми лицами. Предполагаемая цель их экспедиции – выяснить судьбу Папенгейма.

Морель

15

Секретная телеграмма посланника в Китае Крупенского в МИД

Пекин, 1/14 июля 1915 г. № 166

В дополнение к письму моему от 3/16 июня сего года № 125^* имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что мною было недавно поручено многим обязанному Императорской миссии за заступничество перед китайцами цзасан-ламе Агвану Яримпилу, управляющему делами убитого китайскими войсками духовного отца забайкальских бурят Ганчжурвы гэгена, собрать при поездке его во Внутреннюю Монголию возможно точные сведения относительно судьбы экспедиции германского военного агента капитана Папенгейма. Ныне Агван-лама в письме своем из Долон-Нора от 16/29 июня с.г. сообщает, что по наведенным им тщательным справкам убийство участников шайки Папенгейма монгольским предводителем Бабучжабом является бесспорным и имело место в шестой день первой луны по лунному календарю, т.е. 6/19 февраля 1915 г. Эта дата вполне совпадает как с данными, полученными из Хайлара, так и с числом (18 февраля – Е.С.), поставленным Папенгеймом на записке, которую он отпрвил с перехваченным и также убитом монголами гонцом германской миссии в Пекине накануне дня убийства.

^* В деле отсутствует. (Прим. публ.)

Крупенский

16

Доклад по Главному Управлению Генерального Штаба

Отдел Генерал-Квартирмейстера

Его Высокопревосходительству Начальнику Генерального Штаба

Сношением от 23 июня с.г. Министерство иностранных дел уведомило Главное Управление Генерального Штаба о том, что, по имеющимся достоверным сведениям, германский военный агент в Пекине капитан фон Папенгейм и сопровождавшие его германцы, отправившиеся с целью покушения на КВЖД, были перебиты солдатами монгольского гуна Бабучжаба, по приказанию последнего.

Этим же сношением названное министерство возбудило вопрос о награждении:

1) Запасного лейб-гвардии Гренадерского полка крестьянина Томской губернии Шадрина серебряной медалью на Станиславской ленте с надписью “За усердие” для ношения на шее – за проявленную инициативу по наблюдению за германской экспедицией и за понесенные труды по доставке сведений об этой экспедиции вице-консулу в Хайларе и при отправлении нашего разъезда. Кроме того, так как Шадрин в течение двух месяцев был оторван от своего дела, то МИД высказало пожелание о выдаче ему денежного вознаграждения в размере 200–300 рублей.

2) Мещанина г. Читы Абрама Моисеевича Берковича серебряной медалью на Станиславской ленте с надписью “За усердие” для ношения на груди – за оказанное содействие по тому же делу.

В виду того, что одновременно с получением вышеуказанного сношения Министерства иностранных дел ГУГШем из разных источников были получены сведения, что фон Папенгейм не был убит монголами, а через Афганистан проник в Персию и Турцию, разрешение вопроса о награждении Шадрина и Берковича было отложено до окончания выяснения судьбы фон Папенгейма.

Ныне сношением от 19 ноября с.г. Министерство иностранных дел уведомило, что по отзыву Посланника нашего в Пекине, убийство участников шайки Папенгейма является бесспорным.

Из имеющейся по этому вопросу переписки в Отделе Генерал-Квартирмейстера выясняется, что запасный гренадер Григорий Шадрин открыл экспедицию Папенгейма, следил за ней и донес вице-консулу в Хайларе, причем передал последнему полученные от начальника монгольского отряда в Восточной Монголии гуна Бабучжаба докумены, устанавливающие личность начальника этой экспедиции, задачу последней и средства, которыми экспедиция располагала для достижения своей задачи.

Никаких сведений о заслугах мещанина Берковича, кроме указываемых в вышеупомянутом сношении Министерсва иностранных дел, в делах Отдела Генерал-Квартирмейстера не имеется.

В случае, если бы Ваше Высокопревосходительство признали Шадрина и Берковича достойными награды, полагалось бы вопрос о награждении их медалями передать по принадлежности в Главный Штаб с заключением ГУГШ. Что же касается денежной награды, то таковую полагалось бы выдать только Шадрину в размере 300 рублей из сумм ГУГШ (§5 Ст.1).

Испрашивается: Указание Вашего Высокопревосходительства

Помета карандашом: передать по принадлежности в Главный Штаб как испрашивается.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Д. 7776. Л. 40. Копия.

¹ Бабучжаб – один из князей Внутренней Монголии, объявивших о непризнании власти центрального китайского правительства и подчинявшихся Верховному главе всех монголов – хутухте в г. Урге (ныне Улан-Батор).

2. РГВИА. Там же. Л. 41. Копия.

² Беляев Михаил Алексеевич (1863–1918), генерал от инфантерии; окончил Академию Генерального Штаба; участник русско-японской войны; в Первую мировую войну – начальник Генерального Штаба (август 1914 – август 1916), с 1915 г. – помощник военного министра, с января 1917 г. – военный министр (до марта 1917).

3. РГВИА. Там же. Л. 38. Копия.

³ Циндао – морская крепость на побережье Желтого моря, с 1897 по 1914 г. принадлежала Германии на правах аренды у Китая; захвачена японскими войсками 7 ноября 1914 г.

4. РГВИА. Там же. Л. 59. Копия.

5. РГВИА. Там же. Л. 49. Подлинник.

⁴ Хорват Дмитрий Леонидович (1859–1937), генерал-лейтенант, военный инженер, управляющий КВЖД (1902–1917), состоял в распоряжении Министерства финансов; после 1917 г. примкнул к белому движению, после расстрела адмирала Колчака в феврале 1920 г. объявил себя Верховным Правителем России, с 1922 г. в эмиграции.

⁵ Имеется в виду Крупенский В.Н.

6. РГВИА. Там же. Л. 64. Копия.

7. РГВИА. Там же. Л. 100. Копия.

8. РГВИА. Там же. Л. 101–101 об. Подлинник.

⁶ Сухомлинов Владимир Александрович (1848–1926), генерал от кавалерии; окончил Академию Генерального Штаба; с декабря 1908 г. начальник Генерального Штаба, в 1909–1915 гг. – военный министр.

9. РГВИА. Там же. Л. 126–127. Подлинник.

⁷ Имеется в виду Джунковский Владимир Федорович (1856– ?), товарищ министра внутренних дел; командующий Отдельным Корпусом жандармов (1913– август 1915); с сентября 1915 г. в действующей армии; умер в конце 20-х – начале 30-х гг. в Крыму.

10. РГВИА. Там же. Л. 130. Копия.

11. РГВИА. Там же. Л. 131. Подлинник.

12. РГВИА. Там же. Л. 147–150. Подлинник.

⁸ Амбани – представители китайского правительства на территориях, населенных не китайцами.

⁹ Егуцзер-хутухта – административная должность в структуре местных монгольских властей.

13. РГВИА. Там же. Л. 157. Подлинник.

14. РГВИА. Там же. Л. 181. Копия.

15. РГВИА. Там же. Л. 262–263 об. Подлинник.

¹⁰ Леонтьев Владимир Георгиевич (1866– ?), генерал-майор, с октября 1915 г. – генерал-лейтенант; окончил Николаевскую академию Генерального штаба по I(?1) разряду, с мая 1913 г. генерал-квартирмейстер Варшавского военного округа, с августа по октябрь 1915 г. начальник 77 пехотной дивизии, с ноября 1915 г. и.д. генерал-квартирмейстера Генерального Штаба; о дальнейшей службе сведений не обнаружено.

Публикация Е.Ю. СЕРГЕЕВА

Автор: Е.Ю. Сергеев | Дата добавления: 2011-12-11 | Просмотров: 2724