Иванов Андрей Александрович Правый спектр Государственной думы и Государственного совета России в годы Первой мировой войны (1914 – февраль 1917 гг.)

I.ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования

            Исследование деятельности правого спектра законодательных учреждений Российской империи обусловлено необходимостью всесторонней научной характеристики монархического лагеря кануна революции 1917 г., а также потребностью системного изучения многопартийной политической системы России начала ХХ в., деятельности правых партий и их представительств в Государственной думе и Государственном совете.

Объединение представителей различных консервативных организаций (Союза русского народа, Русского народного союза имени Михаила Архангела, Русского собрания, Объединенного дворянства) и беспартийных правых монархистов в рамках политически близких правой группе Государственного совета и фракции правых Государственной думы дает возможность для изучения общей политической платформы, тактики и стратегии весьма широкого спектра русского охранительного лагеря предреволюционной поры.

Комплексное, охватывающее оба представительных учреждения Российской империи, исследование парламентского опыта правых в период Первой мировой войны также существенно дополняет имеющиеся представления о деятельности Государственного совета и Государственной думы. Не менее актуальной является потребность более объективной и всесторонней оценки правых парламентских групп, долгое время находившихся на периферии научного исследования и критического анализа ранее существовавших в исторической науке взглядов и стереотипов в их отношении.

            Актуальность исследования также обусловлена политическими реалиями современной России, среди которых можно указать на многопартийную систему и связанный с ней институт — Федеральное собрание Российской Федерации, представленное двумя палатами — Государственной думой и Советом Федерации. Реставрация парламента, хотя и в модернизированном виде, вызвала широкий общественный интерес к уже имеющемуся опыту деятельности народного представительства и к составлявшим его фракциям и группам. С другой стороны, пробуждающийся сегодня в обществе и политической элите страны интерес к теории и практике российского консерватизма (наличие «Социально-консервативного клуба» в партии «Единая Россия», появление «Манифеста просвещенного консерватизма» Н. С. Михалкова и др.) также делает изучение теории и практики консервативных парламентских объединений предреволюционной поры предельно актуальными.

            Появление в условиях современной российской действительности различных монархических и православно-патриотических союзов и обществ, объявляющих себя продолжателями традиций русских правых начала XXвека, также способствует росту общественного интереса к изучаемой проблеме.

            Перечисленные факторы обуславливают актуальность всестороннего и непредвзятого научного исследования дореволюционного опыта правых парламентских объединений, который приобретает особую ценность в условиях мировоззренческого и политического плюрализма.

Объект исследования

            В качествеобъекта диссертационного исследования избраны фракция правых IV Государственной думы и группа правых Государственного совета.

Предмет исследования

Предметом исследования является деятельность фракции правых в Государственной думе IV созыва и правой группы Государственного совета в 1914–1917 гг. как генетически близких политических образований. То обстоятельство, что несмотря на свою кажущуюся автономность парламентские группы и фракции не являлись в полной мере самодостаточными субъектами политической жизни, заставляет рассматривать их деятельность в более широком контексте, с интегрированием их как предмета исследования в общей контекст истории монархического движения Российской империи в период Первой мировой войны. Отметим также, что основное внимание в исследовании уделено анализу проблем, рассматривавшихся правыми Государственной думы и Государственного совета, которые были непосредственно связаны с войной и вызванным ею политическим кризисом в стране. Вопросы, связанные с рассмотрением правыми малозначительных с точки зрения военного времени проектов (т. н. «законодательная вермишель»), специально не рассматриваются.

            Цель исследования

            Целью диссертационной работы является решение важной научной проблемы, которая заключается в комплексном исследовании деятельности фракции правых в IV Государственной думе и правой группы Государственного совета России в годы Первой мировой войны, включающую в себя анализ их принципов, устремлений и политического смысла.

            Из поставленной цели вытекают следующие задачи исследования:

— Изучить численный, социальный и партийный состав правых объединений Государственной думы и Государственного совета, а также изменения, произошедшие в нем в указанный период.

— Выявить роль личностного фактора в процессе определения правыми парламентскими группами стратегии и тактики политической борьбы, а также его роли в кризисе и крахе данных объединений.

— Проследить воздействие социальных, экономических и политических изменений в России в период 1914–1917 гг. на деятельность правых в законодательных палатах Российской империи.

— Исследовать мотивы и способы противодействия крайне правого крыла российского парламента деятельности Прогрессивного блока и причины невозможности мирного сотрудничества между консервативными и либеральными («прогрессивными») парламентскими объединениями даже в условиях войны.

— На примере программных положений правых и их непосредственной деятельности раскрыть отношение консервативного спектра Государственной думы и Государственного совета к наиболее важным проблемам, вставшим перед страной в годы Первой мировой войны и понимание правыми мер к их преодолению.

— Исследовать взаимодействие правых политических объединений обеих законодательных палат в обозначенный период, реконструировав их попытки создания Консервативного («Черного») блока, призванного противостоять Прогрессивному блоку либеральной оппозиции.

— Осветить основные направления внепарламентской деятельности правых Государственной думы и Государственного совета в период Первой мировой войны, включавшую в себя: патриотическую деятельность, направленную на помощь фронту и тылу; политическую деятельность в рамках выдвинувших их монархических партий и организаций; участие в монархических съездах и совещаниях; участие в работе сословных обществ; деятельность на местах.

— Выяснить объективные причины сокращения сторонников консервативных принципов и потери правыми политического влияния на общество накануне революции, а также их последующего поражения.

            — На основе проведенного исследования сделать обобщения и выводы о роли и значении правого спектра российского парламента в контексте политической истории России 1914–1917 гг.

Понятийный аппарат

Неоднозначность трактовки в современной исторической и политической науках некоторых терминов заставляет, во избежание возможных недоразумений, сделать ряд пояснений.

Вынесенный в название работы термин «правый спектр» с одной стороны подразумевает совокупность наиболее консервативных политических объединений Государственного совета и Государственной думы (правой группы и фракции правых соответственно), характеризующуюся общими типовыми признаками, соответствующими термину «правые». С другой стороны, обращение к этому термину как нельзя лучше позволяет охарактеризовать то разнообразие взглядов и идейных течений (от крайне консервативных до консервативно-либеральных), которые существовали в годы Первой мировой войны в правых объединениях обеих законодательных палат.

Под термином «правый» («правые»), являющимся одним из ключевых понятий, используемых в работе, автор, исходя из дореволюционной политической традиции и сложившихся в целом в постсоветский период в исторической науке представлениям, понимает исключительно партии и группы, безоговорочно отстаивавшие неограниченное царское самодержавие и исповедовавшие в качестве политического кредо уваровскую триаду в ее неизменном виде: «Православие. Самодержавие. Народность». Таким образом, вслед за крупнейшими специалистами в области изучения монархического движения предреволюционной России (С. А. Степановым и Ю. И. Кирьяновым) автор в рамках заявленной темы относит к правым лишь те парламентские объединения, которые самоопределялись как таковые («фракция правых», «правая группа») и стояли на более консервативных позициях, нежели объединения националистов, умеренно правых, правого центра.

Другим понятием, вызывающим неоднозначную трактовку, является термин «парламент» и его производные. Не вдаваясь в давний спор о том, являлись ли представительные учреждения Российской империи полноценным парламентом или же были самобытными политическими институтами, лишь приближавшимися к западноевропейскому пониманию этого термина, автор использует его исключительно как собирательное понятие, объединяющее Государственный совет и Государственную думу — верхнюю и нижнюю палаты законодательных учреждений дореволюционной России.

Хронологические рамки исследования

Хронологические рамки исследования (июль 1914 — февраль 1917 гг.) объясняются необходимостью изучения деятельности правого спектра российского парламента в наиболее критический для самодержавия период, обусловлены временем активного участия России в Первой мировой войне и деятельностью «военных» сессий обеих законодательных палат вплоть до революционных событий февраля 1917 г., когда данные представительные учреждения, а следовательно и входящие в них монархические группы прекратили свое существование.

При этом для всестороннего и комплексного раскрытия темы неизбежным является обращение к отдельным аспектам и сюжетам как предыстории деятельности правых парламентских групп в военные годы, так и к последующим событиям. Данные отступления преимущественно относятся к истории возникновения правых объединений Государственной думы и Государственного совета и их деятельности накануне Первой мировой войны,  а также взглядам и политическим устремлениям лидеров правых парламентских групп в предвоенный период. Однако, данные эпизодические отступления от хронологических рамок, указанных в названии диссертационного исследования (вынесенные, как правило, за рамки основного текста), ни в коей мере не размывают основного содержания работы, а, напротив, существенно дополняют и уточняют его благодаря сравнению и сопоставлению деятельности правых объединений Думы и Совета и их лидеров в предвоенный или послевоенный периоды.

Территориальные рамки исследования

Территориальные рамки исследования в основном ограничиваются Санкт-Петербургом — Петроградом, так как именно в столице располагались представительные органы Российской империи: Государственная дума (Таврический дворец) и Государственный совет (Мариинский дворец). Однако, в работе упоминаются и другие российские города, связанные с деятельностью (выступление с лекциями, участие в монархических совещаниях и т. п.) лидеров правых и рядовых членов: Москва, Курск, Нижний Новгород, Саратов и др. Поскольку работа некоторых лидеров правых в годы Первой мировой войны напрямую была связана с помощью фронту (например, В. М. Пуришкевича), в работе в меру необходимости затронут и район боевых действий русской армии.

Методологическая основа диссертации

            Методологической основой работы является общенаучный системный подход в сочетании с принципом историзма. Общенаучный системный подход предполагает применение следующих исторических методов: проблемно-хронологического, ретроспективного, статистического, логического, сравнительного анализа. Принцип историзма предполагает рассмотрение деятельности фракции правых в IV Государственной думе и правой группы Государственного совета с учетом конкретно-исторических условий эпохи.

            Изучение вопросов, связанных с деятельностью правых в представительных учреждениях Российской империи, также невозможно без обращения к принципу научной объективности. Данный принцип позволяет провести анализ всей совокупности исторических фактов в их противоречивой взаимосвязи и взаимозависимости.

            Для полноты исторической картины автором были использованы и такие методы, как метод агрегации, предполагающий сбор и последующее объединение разрозненных фактов; казуальный, суть которого заключается в детальном рассмотрении уникальных и нетипичных явлений; просопографический (изучение биографий исторических лиц, объединенных в группу, обладающую определенным числом общих черт); метод исторической реконструкции, позволяющий воссоздать неизвестные и наиболее важные события и процессы, связанные с деятельностью правых в Думе и Совете. В качестве вспомогательной методики использовался метод интерпретации (аналитического истолкования).

            Исследование деятельности фракции правых Думы и правой группы Госсовета в годы Первой мировой войны одновременно построено по хронологическому и тематическому принципам: расположение материала основной части работы, с одной стороны, определено тематикой (как по главам, так и по параграфам), с другой —хронологизируется, как по расположению глав исследования, так и в рамках каждой главы.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Несмотря на то, что формально думская фракция правых и правая группа Государственного совета представляли собой два не связанных между собой консервативных объединения, нахождение лидеров обеих групп в общих политических и сословных структурах, существование неформальных связей между членами правых объединений законодательных палат, их консультативная деятельность, идентичность названий, а также солидарность в основных вопросах политической жизни дают полное право воспринимать их двумя составляющими единого политического организма. Вместе с тем, и фракция правых IV Государственной думы, и правая группа Государственного совета, принадлежа к правомонархическому лагерю, не представляли в период Первой мировой войны всего спектра правомонархического движения, являя собой лишь его умеренную часть.

2. В годы Первой мировой войны правый фланг Государственного совета и IV Государственной думы численно уступал объединенной политической оппозиции и не мог претендовать на роль парламентского большинства, а следовательно, был лишен возможности проводить свои законотворческие инициативы в жизнь, не считаясь с оппозицией.

3. «Германофильство» правых парламентских групп, в котором их на протяжении всей войны с целью дискредитации обвиняли политические противники, может трактоваться исключительно как некорректный довод в их политической игре, основанной на довоенной прогерманской ориентации правых во внешней политике, которая была разрушена фактом объявления Германией войны России.

4. Правые, вопреки устоявшимся представлениям, не в меньшей степени, чем либералы, являлись сторонниками сохранения внутриполитического мира в стране в период войны («священного единения»). Но в отличие от либеральных сил, которые, начиная с 1915 г., видели основу этого единения в требовании от власти необходимых, по их мнению, реформ, правые выставляли в качестве условия внутреннего мира прекращение любой политической борьбы и реформаторских инициатив, напрямую не связанных с нуждами войны. Только при таких условиях правые считали возможным достижение в стране политического согласия конкурирующих партийных сил, сохранение стабильности государственных институтов и общественного консенсуса.

5. Война вынудила правых Государственной думы и Государственного совета заметно изменить своим внешнеполитическим ориентирам и целям, что негативно отразилось на их политической репутации. Если до войны консервативное крыло законодательных учреждений выступало против столкновения с Германией и в целом критично относилось к экспансионистским проектам, полагая, что внутреннее положение России не позволяет ей втягиваться в крупные военные конфликты за передел сфер влияния, то события 1914 г. опрокинули эти доводы, заставив правых присоединиться к внешнеполитическим требованиям правительства и либеральной оппозиции. Таким образом, можно с уверенностью констатировать, что вопросы внешней политики накануне Первой мировой войны волновали русских правых, прежде всего, с точки зрения влияния на внутриполитическую ситуацию, а если быть конкретнее — на прочность русской самодержавной монархии.

6. Первая мировая война внесла ряд корректив во внутриполитическую программу правых, сделав ее отличительной чертой упор на то, что все вопросы, не связанные с войной, не должны обсуждаться и рассматриваться законодательными палатами. В связи с этим в программе правых практически не ставились вопросы социального переустройства общества, откладывалось разрешение национального вопроса, не допускалось каких-либо радикальных преобразований до окончания войны. Специфическими, вызванными войной чертами программы правых стали положения о борьбе с «немецким засильем» и с дороговизной жизни. Но призванные «перекрыть» программу Прогрессивного блока и ослабить рост недовольства среди населения, эти программные установки правых не принесли желаемого результата и во многом остались нереализованными проектами. Традиционная для правых программа «малых дел», предлагавшая скромные, но достижимые без радикальной ломки общественных институтов меры постепенного улучшения народной жизни, в условиях левой и либеральной пропаганды, сулившей более радикальное и эффективное решение наболевших вопросов, а также нарастающего недовольства масс существующим порядком вещей оказалась малопривлекательной и неконкурентоспособной.

7. Отношение правых к общественным организациям и их деятельности в годы войны было неоднозначным. Не требуя их запрета и ликвидации, представители правого спектра законодательных учреждений настаивали лишь на жестком государственном контроле над их деятельностью. Их беспокоил не тот факт, что представители либерального лагеря стремятся помочь нуждам войны, а то, в каких целях ими это делается и насколько продуктивна их помощь.

8. В условиях общенационального кризиса, связанного с военными неудачами и резким ухудшением экономического положения в стране, вызывавшими критику правительства, положение правых объединений Государственной думы и Государственного совета, защищавших авторитет власти, оказалось крайне трудным. Дискредитация власти неизбежно означала и дискредитацию ее защитников.

9. Отношение правых к правительству было двойственным и во многом зависело от изменения общественно-политического положения в стране. Правые не являлись силой, слепо следующей правительственному курсу, и считали возможным критиковать отдельных членов кабинета и некоторые направления его деятельности. Но в отличие от либеральной оппозиции, желавшей «министерства общественного доверия», правые преследовали другую цель —путем дискредитации заставить уйти в отставку неугодных консервативному крылу министров и тем самым заставить правительство отказаться от лавирования между интересами либеральной буржуазии и правыми кругами, в пользу последних. В отличие от Прогрессивного блока, стремившегося при помощи массированной критической кампании подтвердить негодность существовавшего правительства и тем самым «свалить» его, правые желали делового сотрудничества с властью, чтобы помочь ей найти средства для выхода из сложившегося кризиса. Вместе с тем, добиваясь в годы войны от верховной власти формирования кабинета исключительно из правых деятелей, правые, получая назначения на ключевые государственные посты, упустили все предоставленные им возможности переломить ситуацию в свою пользу.

10. Выявившиеся со второй половины 1915 г. колебания в политике правых объединений законодательных палат в отношении Прогрессивного блока, невозможность создания противостоящего либеральной оппозиции Консервативного («Черного») блока, потеря правыми группами Думы и Совета части своих членов свидетельствуют о глубоком кризисе и отсутствии у правых единой стратегии.

11. Процесс разложения и распада правых объединений Государственной думы и Государственного совета, вызвавший раскол во фракции правых, рост оппозиционности в правой группе, размывание ее рядов (конец 1916 – начало 1917 гг.) носил закономерный и объективный характер. Ни численное увеличение правых в верхней палате в январе 1917 г., ни назначение на посты председателя Государственного совета и председателя Совета министров представителей правой группы не смогло спасти правых от краха. Уже перед событиями 1917 г. у правых не было никаких шансов на победу, и опасения либералов по поводу угрозы «черносотенного отпора» были совершенно беспочвенными.

12. Несмотря на постигший их крах, правые отличались более дальновидным взглядом на будущее, чем представители либеральной оппозиции. Они отдавали отчет как в своем поражении, так и в последующем за ним поражении либералов, указывая на отсутствие какой-либо серьезной поддержки последних в народных массах, способных следовать либо правым, либо левым идеям. Причина такой дальновидности и прогностической точности правых заключалась в том, что, являясь традиционалистами и носителями патриархальных русских ценностей, а также в силу достаточно тесного бытового контакта многих их представителей (помещиков и священников) с простонародьем, они гораздо глубже понимали настроения «низов», нежели высокообразованные и по-европейски мыслящие, но оторвавшиеся от народной почвы либералы.

Научная новизна и значимость исследования

Научная новизна диссертации состоит во впервые предпринятом  комплексном исследовании и анализе взглядов и политической практики правых объединений Государственного совета и Государственной думы, а также процессов, происходящих внутри них. В исследовании также впервые подробно анализируются деятельность фракции правых и правой группы: проблемы, которые их волновали; вопросы, которые ими поднимались на заседаниях верхней и нижней палат законодательных учреждений; полемика с оппонентами из либерального и левого лагеря; разброс во мнениях и взглядах внутри правых объединений.

Впервые в российской и зарубежной историографии группы русских правых в Думе и Совете исследуется комплексно, как парламентские представительства общего политического организма — правомонархического движения. В работе дана обстоятельная оценка их политического влияния и потенциала, выделена роль различных социальных групп в правых объединениях законодательных учреждений, рассмотрены причины изменения тактики, вызванные мировой войной, проанализированы факторы, способствовавшие системному кризису и краху правых накануне революции.

Благодаря отказу от жесткого оценочного детерминизма, свойственного большинству работ советского периода, удалось переосмыслить ряд положений о месте и роли русских правых в политической жизни предреволюционной России.

Учитывая, что в большинстве работ, посвященных правому движению в России начала XX в., деятельность правых в Государственной думе и Государственном совете либо не рассматривается вовсе, либо представлена отдельными сюжетами, а в большинстве исследований, посвященных истории российского парламентаризма, внимание акцентируется на оппозиционных парламентских объединениях, новизна комплексного изучения правой группы и фракции правых не должна вызывать сомнений.

Теоретическая значимость исследования

            Выводы диссертационного исследования вносят ряд уточнений в существующие представления как о деятельности российского парламента в целом, так и об отдельных его группах, в частности. Кроме того, результаты работы существенно дополняют и конкретизируют представления о политической активности, идеологии и организации правомонархического лагеря накануне Февральской революции. Исходя из этого, достижение цели и решение задач, поставленных в работе и до сих пор не осуществлявшихся исторической наукой в рамках самостоятельного исследования, безусловно, представляет научный интерес. В работе введены в научный оборот новые источники, в первую очередь —архивные.

            Практическая значимость исследования

            Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в ходе дальнейшего изучения политической истории России периода Первой мировой войны, при создании обобщающих трудов по истории внутренней политики России начала XX в., истории парламентаризма и правомонархического движения, при подготовке общих и специальных вузовских курсов по политической истории России в указанный период и составлении справочных и энциклопедических изданий, посвященных Государственному совету, Государственной думе, русскому консерватизму, а также при ознакомлении государственных и общественно-политических структур с историческим опытом деятельности правых парламентских групп.

Апробация результатов исследования

Основные положения работы отражены в опубликованных научных трудах автора. Общий объем публикаций по теме исследования составляет 65,7 п. л.

Среди них в первую очередь необходимо отметить две монографии. Первая из них —«Последние защитники монархии»[1], —посвященная деятельности правой фракции IV Государственной думы в годы Первой мировой войны, встретила позитивный отклик в научной среде и удостоилась трех положительных рецензий[2]. Кроме этого, научные достижения, изложенные автором в монографии, используются в работах, посвященных истории российского парламентаризма[3], русского консерватизма и монархического движения начала XX в.[4],  русского национализма[5], российского дворянства[6] и научных комментариях к публикуемым историческим источникам[7]. Вторая монография, посвященная одному из лидеров правой фракции Государственной думы В. М. Пуришкевичу[8], была поддержана издательским грантом Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ. 10-01-16084 д.) и также удостоилась положительной рецензии[9].

Наиболее значимые достижения автора, полученные при исследовании состава и деятельности правой фракции IV Государственной думы и правой группы Государственного совета, а также их взаимодействия, были опубликованы в 13 изданиях из списка, рекомендованного Высшей аттестационной комиссией Российской Федерации (ВАК РФ) для публикации основных научных результатов диссертаций на соискание ученой степени доктора наук, включая такие авторитетные журналы как «Вопросы истории» и «Родина».

Научные результаты, полученные автором по теме диссертации, также были опубликованы в энциклопедиях «Государственная дума Российской империи (1906–1917)» (М.: РОССПЭН, 2006) и «Русский консерватизм середины XVIII —начала XX века» (М.: РОССПЭН, 2010), включающих статьи о правых объединениях Государственного совета и Государственной думы и их лидерах. Исследовательские и издательские проекты, в которых принимал участие автор (как индивидуальные, так и коллективные), неоднократно поддерживались РГНФ.

Основные положения и результаты исследования были изложены в докладах более чем на 20 научных конференциях и научно-практических семинарах, из которых 7 имели характер международных и 3 — всероссийских. По теме диссертации автором опубликовано 49 научных работ.

Структура исследования

            Структура исследования обоснована проблемно-хронологическим принципом и обусловлена поставленными целями и задачами. Деление работы на четыре главы не случайно и вытекает из логики раскрытия заявленной темы. При этом при исследовании различных аспектов деятельности правых групп IV Государственной думы и Государственного совета в подаче материала и распределении его по главам допущена осознанная «разномасштабность», которая объясняется акцентированием наиболее важных и наименее изученных фактов. События, получившие достаточную разработку в историографии, рассматриваются пропорционально их значимости для раскрытия темы диссертационного исследования.

            Диссертация состоит из введения (с. 3–19), четырех глав (с. 20–555), заключения (с. 556–566), списка использованных источников и литературы (с. 567–614) и одного приложения (с. 615–654). В приложении к диссертации даются сведения о судьбах членов правых объединений законодательных палат после 1917 года, многие из которых приводятся впервые. Общий объем работы составляет 654 страницы, включая 40 страниц приложения.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность, определены научная проблема, объект, предмет, цели и задачи, хронологические и территориальные рамки исследования; указаны методология и методы работы; приведены основные положения диссертации, выносимые на защиту; раскрыты научная значимость и новизна работы; содержится материал, посвященный апробации результатов диссертационного исследования.

В первой главе «Историография и источники»анализируется степень научной изученности темы диссертационного исследования, дается обзор использованных в работе источников.

В первом параграфе —«Историография» — представлены подходы и достижения отечественной и зарубежной историографии в раскрытии темы, заявленной в диссертационной работе.

            История деятельности правых объединений Государственного совета и Государственной думы находится на пересечении целого ряда более масштабных тем отечественной истории (истории думской монархии, монархического движения начала XX в., законодательных учреждений Российской империи и др.). В этой связи анализ историографии исследуемого вопроса неминуемо приводит к необходимости синтеза тематического и хронологического принципов.

            В связи с тем, что обстоятельный анализ исследовательской литературы, посвященной правым партиям и организациям предреволюционной России[10], равно как и русскому консерватизму начала XX в.[11], в последние годы представлен рядом серьезных и основательных работ, целесообразно ограничить анализ исследовательской литературы как тематически (деятельность правых в верхней и нижней палате законодательных учреждений), так и хронологически (1914–1917 гг.).

            До недавнего времени глубоких исследовательских работ, посвященных деятельности русских правых в законодательных учреждениях Российской империи, было крайне мало, что обусловлено рядом объективных причин.

            До 1917 г. деятельность монархистов привлекала внимание лишь политических деятелей и публицистов как правого, так либерального и революционно-демократического направления, что неизбежно накладывало отпечаток на ее освещение. При этом работ, специально посвященных деятельности правых в Государственной думе или Государственном совете, практически не было. Редкое исключение составляют публицистические работы В. И. Ленина[12], В. О. Левицкого[13], Г. Юрского[14] и некоторые др., в которых с разной степенью подробности затрагивались вопросы, связанные с деятельностью думской фракции правых (преимущественно II–IIIсозывов) и ее отдельных депутатов. По сути же, единственной дореволюционной работой, непосредственно посвященной деятельности фракции, является книга Г. Юрского (псевдоним правого депутата Г. Г. Замысловского), в которой рассматривались основные направления политической активности правых парламентариев накануне рассматриваемого нами периода[15]. Что же касается непосредственно исследуемого в данной работе временного отрезка, захватывающего последние три года легислатуры IV Государственной думы, то приходится констатировать, что аналитических работ о правых, написанных участниками или же просто современниками событий, в силу объективных причин не существует.

            Правому объединению Государственного совета повезло в этом отношении еще меньше. Ни одной специальной работы, написанной в дореволюционный период, в которой бы специально рассматривалась деятельность правой группы верхней палаты, выявить не удалось. По сути, из дореволюционных работ к историографии вопроса с теми же оговорками, что и сочинение Г. Г. Замысловского, можно отнести разве что содержащие некоторые обобщения статью представителя левой группы Государственного совета М. М. Ковалевского[16].

            В целом же, говоря о дореволюционной историографии Государственного совета, следует признать, что до 1917 г. авторы останавливались, как правило, лишь на двух аспектах его деятельности: месте и роли верхней палаты в обновленной политической системе и ее связью с использованием чрезвычайно-указного права. Поэтому история Государственного совета (как и Государственной думы) до революции интересовала преимущественно специалистов по государственному праву. Но данный раздел историографии, во-первых, не относится к исследованию истории правых объединений обеих законодательных палат, а во-вторых, был достаточно подробно представлен в монографии В. А. Демина[17].

            Февральская революция 1917 г., прервавшая естественный ход работы законодательных учреждений, последовавший за ними октябрьский государственный переворот и вызванная им гражданская война, создали самые неблагоприятные условия для разработки темы, хотя бы в публицистическом ключе, и работ, посвященных деятельности фракции правых в IV Государственной думе и правой группе Государственного совета, так и не появилось. В новых условиях 1920-х — 30-х гг. сугубо негативный политический подход к теме русского монархизма и представляющих его объединений в Советской России был более чем очевиден. Его не удалось избежать даже авторам наиболее интересных исследований по проблемам политической борьбы в России в годы Первой мировой войны (например, Б. Б. Граве и В. П. Семенникову[18]), содержащих ценный фактический материал как о деятельности правых в Государственном совете, так и об их работе в Государственной думе.

Что же касается большинства советских работ 1920-х гг., в которых догматическая сверхнегативная позиция по отношению к правым была выражена наиболее ярко, то они были представлены тенденциозными публицистическими брошюрами, не представляющими, как правило, никакой историографической ценности. Некоторое исключение составляют разве что брошюры А. Островцова[19] и С. Б. Любоша[20], содержащие крупицы ценной фактической информации, относящейся к отдельным сюжетам деятельности правых в законодательных учреждениях. Но в целом даже эти, лучшие образцы отличает крайняя небрежность при подаче фактов и тенденциозность используемых источников. Как написанные на более высоком научном уровне, можно выделить следующие работы 1930-х гг. —сборник статей М. Н. Покровского[21] и фундаментальный коллективный пятитомный труд по истории гражданской войны в России (первый том которого посвящен периоду Первой мировой войны)[22], на долгие годы ставший классикой советской исторической науки.

            В целом же, следует признать, что для периода 1920–1930-х гг., с одной стороны, в связи со сменой государственного и общественного устройства было характерно заметное расширение тематики исследования (в том числе благодаря публикации ранее закрытых источников), но с другой —заметно суженными оказались методологические подходы, поскольку официальная идеология, требовавшая от исследователя обличительства всех политических противников большевиков, стала неотъемлемой частью исторических работ того времени.

            Вместе с тем, в указанный период деятельность правых в законодательных учреждениях предреволюционных лет была обзорно, с акцентом на отдельные яркие события представлена в исторических работах русских эмигрантов. Среди них стоит выделить заказанную в 1920-х гг. Высшим монархическим советом (который возглавлял бывший лидер думской фракции правых Н. Е. Марков) книгу С. С. Ольденбурга «Царствование императора Николая II». Вышедшая впервые в 1940-е годы (первый том в Белграде в 1940 г., второй в Мюнхене в 1949 г.), книга Ольденбурга выдержала несколько переизданий как в русском зарубежье, так и в постсоветской России. Охватывая весь период последнего царствования, работа впервые затрагивала некоторые кризисные процессы, происходившие в Государственной думе и Государственном совете, а также в обзорной форме давала представление о содержании записок и наиболее значительных выступлений лидеров русских правых в стенах законодательных палат в 1914–1917 гг. (П. Н. Дурново, Н. А. Маклакова, Н. Е. Маркова, В. М. Пуришкевича).

            Второй эмигрантской работой, также затрагивающей интересующие нас аспекты, стал труд И. П. Якобия[23], первое издание которого увидело свет в 1931 г. на французском языке, а в 1938 г. было переиздано на русском. Представляя собой полемическую работу о причинах революции в России, исследование Якобия некоторое внимание уделяет и деятельности правых в Государственной думе накануне крушения монархии. Однако, как и в случае с книгой С. С. Ольденбурга, данная работа дает самое общее представление о кризисных процессах, происходивших внутри правых групп в годы Первой мировой войны.

            Работы  С. С. Ольденбурга и И. П. Якобия, с одной стороны, отличает, несомненно, более высокий качественный уровень, нежели у публикаций, посвященных аналогичной теме, вышедших в СССР в предвоенные годы, а с другой, они так же, как и работы советских историков и публицистов 1920–30-х гг., не являются беспристрастно академическими и носят обзорный, научно-популярный характер. В целом же, эмигрантская историография не оставила примечательных трудов по проблематике исследования.

             В 1940-е — 1960-е гг. тема практически выпала из исследовательских разработок. В эти годы жесткого идеологического диктата работ, посвященных отдельным аспектам истории Государственного совета и Государственной думы, было крайне мало, а исследований, затрагивающих историю их правых объединений, не было вовсе. Среди немногочисленных печатных работ этого периода можно выделить статью А. Я. Грунта, которая в незначительной степени рассматривала отношение правой фракции IV Государственной думы к образованию оппозиционного Прогрессивного блока[24], публикацию Е. Д. Черменского, в которой анализировалась выборная кампания в IV Государственную думу, включая и отношение к ней крайне правых[25], и статью Б. М. Кочакова, которая была посвящена проблемам источниковедческого анализа документации Государственного совета[26]. Наиболее же масштабный труд по истории думской монархии, затрагивающий проблему борьбы классов и партий в IV Государственной думе, так и не был опубликован[27].

            Возвращение к исследованию деятельности законодательных учреждений Российской империи в целом и связанных с ней сюжетов началось лишь в 1960-х гг. Однако, в подавляющем большинстве случаев, когда речь заходила об истории тех или иных политических сил предреволюционной России, в указанные годы преобладало не столько изучение их партийных или иных структур, сколько аспект борьбы партии большевиков против всевозможных проявлений реакции. Те же немногочисленные работы, в которых правым партиям, союзам и другим объединениям было уделено особое внимание, были посвящены не последним годам их существования, а периоду расцвета, т. е. революционным событиям 1905–1907 гг.[28]

            Вместе с тем, во второй половине 1960-х — конце 1980-х появляется ряд крупных работ советских историков, посвященных истории борьбы различных политических сил, в том числе и их деятельности в IV Государственной думе и Государственном совете. Среди них в первую очередь следует отметить работы А. Я. Авреха[29], В. С. Дякина[30], А. Г. Слонимского[31], Ю. Б. Соловьева[32], Л. М. Спирина[33], В. И. Старцева[34], Е. Д. Черменского[35] и некоторых других, в которых глубоко и основательно рассматриваются вопросы, связанные с деятельностью царского правительства, буржуазии и отчасти правых в годы Первой мировой войны и революции. Однако и в этих трудах большее внимание отводится исследованию противостояния либеральной буржуазии и царского правительства, нежели защитникам этого правительства и его критикам справа.

            В 1988 г., в условиях большей свободы научного поиска вышел труд М. Ф. Флоринского[36], ставший первой научной работой, в которой рассматривался кризис государственного управления в России в годы Первой мировой войны. И хотя это исследование непосредственно посвящено деятельности Совета министров, труд Флоринского весьма ценен и при раскрытии политических взглядов правой группы Государственного совета и отчасти фракции правых IVГосударственной думы в 1914–1917 гг., поскольку ряд их лидеров (Н. Д. Голицын, Н. А. Маклаков, А. Ф. Трепов, А. Н. Хвостов и др.) в указанный период занимали ключевые министерские посты. Кроме того, ценность работы Флоринского заключается и в том, что она в значительной степени помогает раскрыть проблему взаимоотношений правых парламентских групп с правительством.

            Весьма важной работой, вышедшей в годы «перестройки», является труд В. С. Васюкова[37]. Несмотря на то, что монография посвящена внешней политике Российской империи в 1916–1917 гг., ее автором значительное внимание уделено обсуждению внешнеполитических вопросов в Государственной думе, межпартийной борьбе по ним и, соответственно, взглядам на внешнеполитические вопросы правых депутатов. Несмотря на сохранившуюся тенденциозность (особенно проявляемую в отношении монархического лагеря[38]), книга Васюкова явилась первой крупной советской работой о внешней политике Российской империи, в которой правым уделялось значительное место.

            Отдельного внимания в данном контексте заслуживают работы, специально посвященные истории реформированного Государственного совета. Но последних, во-первых, в указанный период вышло существенно меньше, чем исследований по истории Государственной думы, а во-вторых, большинство из них посвящено либо механизмам функционирования этого учреждения (что не имеет отношения к нашей теме), либо деятельности верхней палаты в довоенной период[39]. Из работ этого периода, наиболее глубоко затрагивающих деятельность правых в законодательных учреждениях, можно выделить исследования Е. Э. Новиковой (Захарской)[40]. Диссертация Новиковой стала первым глубоким исследованием, в котором достаточно подробно рассматривались и анализировались процессы, происходившие в Государственном совете в годы войны, расклад политических сил и борьба групп верхней палаты. Значительное (хотя и не основное) внимание было уделено автором и правой группе Совета, деятельность которой рассматривалась в общем контексте работы «палаты лордов». Однако в целом труд Новиковой в значительно большей степени посвящен законодательной деятельности Госсовета, а не политической борьбе его групп. Кроме того, работа Новиковой несет на себе и вполне объяснимую, но далекую от истинных принципов исторического исследования «печать времени». В частности, актуальность темы своей работы исследовательница объясняет «активным отпором антисоветизму и антикоммунизму»[41].

            В целом же, в работах советских историков история Государственного совета упоминалась фрагментарно, политической борьбе в верхней палате уделялось крайне мало внимания. Кроме того, в советский период не появилось ни одной исследовательской работы, в которой бы подробно раскрывались принципы взаимодействия верхней и нижней палат законодательных учреждений Российской империи, а также составляющих их фракций и групп.

            Возможность свободного от идеологических штампов исследования темы появилась лишь в начале 1990-х гг., когда искусственные ограничения на исследование деятельности монархических организаций были сняты. В этот период появился ряд работ, посвященных деятельности русских правых в 1914–1917 гг. Подлинным прорывом в исследовании темы стала работа С. А. Степанова, посвященная правомонархическому лагерю в 1905–1914 гг.[42] Степанов был первым, кто на высоком академическом уровне исследовал черносотенное движение, уделив определенное внимание и деятельности правых в Государственной думе. Однако, исследователь ограничил себя довоенным периодом, и период Первой мировой войны оказался им незатронутым. Правда, в 2005 г. книга Степанова была переиздана под несколько измененным названием и расширенными хронологическими рамками[43], однако раздел, посвященный фракции правых, нисколько не затронул ее деятельности в 1914–1917 гг., автор ограничился обзором работы правых депутатов в Государственной думе II–IIIсозывов.

            В данном контексте также следует выделить диссертационное исследование О. А. Тарасова[44], хронологические рамки которого охватывают исследуемый нами период. Однако, учитывая то, что автор работы стремился дать оценку правомонархическому движению в годы Первой мировой войны в целом, акцент в ней делается на низовые правые структуры, в то время как деятельность правых Думы и Совета в исследовании Тарасова практически не исследуется.

            В особый историографический раздел можно выделить историческую публицистику 1990-х годов, сыгравшую немалую роль в переосмыслении русского правого движения профессиональными историками[45]. Но и в них деятельности правых объединений в Государственной думе и Государственном совете специального внимания не уделяется.

            Таким образом, начиная с 1990-х гг., несмотря на доминирование работ публицистического характера и сохранявшиеся отдельные идеологические отголоски историографии советского периода, наметилась тенденция глубокого и непредвзятого исследования правых организаций, союзов, партий и, как их составляющей, представительства правых в законодательных палатах (прежде всего, в Государственной думе).

            Из новейшей российской историографии, посвященной собственно правому движению в России, особого внимания заслуживает монография Ю. И. Кирьянова[46]. Работа Кирьянова представляет собой качественно новый этап изучения правого движения, поскольку освещает деятельность правых, исходя из ее внутренней логики, а не из оценок политических оппонентов. В монографии Кирьянова достаточно подробно рассматриваются программные документы правых партий, их структура, численность и состав. Немалое внимание уделено деятельности лидеров правых партий (многие из которых являлись и лидерами фракции правых Государственной думы). Целая глава исследования посвящена деятельности правых партий в годы Первой мировой войны. Однако, работа представителей правых партий и союзов, а также их единомышленников в Государственной думе и Государственном совете Кирьяновым специально не рассматривается. Другой, не менее значимой работой по истории правого движения стала фундаментальная работа И. В. Омельянчука[47], в которой автор комплексно рассматривает историю всероссийского монархического движения от начала его зарождения до 1914 года. Но, во-первых, И. В. Омельянчук анализирует в своей работе историю партийных структур русских правых, обходя вниманием деятельность их представительств в законодательных учреждениях Российской империи, а во-вторых, как видно из хронологических рамок исследования, деятельность монархических партий, союзов и групп в годы Первой мировой войны вовсе не затрагивается в данном исследовании.

            Работами, задуманными как обобщающие труды по истории русской правой, стали две взаимосвязанные монографии ярославского историка М. Л. Размолодина[48]. Представляющие собой серьезные историко-аналитические работы, призванные охарактеризовать и систематизировать идеологию правого лагеря России начала XX в., данные монографии затрагивают и ряд моментов, касающихся идеологических взглядов видных деятелей правой фракции Государственной думы, хотя специального рассмотрения эта тема в работах М. Л. Размолодина не получила. Однако тщательный авторский анализ взглядов «низовой» части крайне правого лагеря (черной сотни) на практически все основные проблемы, стоявшие перед российским обществом начала XX в., позволяет значительно глубже осмыслить программные постулаты правого спектра Государственного совета и Государственной думы в указанный период. В этом же контексте необходимо отметить монографии А. В. Репникова, представляющие всесторонний анализ основных консервативных концепций переустройства России, среди авторов которых встречаются имена лидеров правых парламентариев[49].

            Также следует отметить монографии Ю. И. Кирьянова[50] и Д. И. Стогова[51], благодаря которым возможно проследить неформальные связи лидеров правых парламентских групп, а также их статус и роль в элите монархического движения, поскольку практически все лидеры консервативных объединений законодательных палат в разное время являлись посетителями Русского собрания и различных салонов.

            Исследованиями по смежной теме, также частично затрагивающими отдельные аспекты нашей работы, являются монографии Д. А. Коцюбинского[52] и С. М. Саньковой[53], посвященные идеологии русского национализма начала ХХ в. и деятельности Всероссийского национального союза (ВНС), в которых в силу того, что ВНС наиболее ярко был представлен работой своих лидеров в Думе III–IV созыва, авторы неизбежно обращаются к взаимоотношениям и взаимодействию между фракцией русских националистов и фракцией правых, тем самым существенно обогащая историографию вопроса. В этом плане особый интерес представляет диссертация А. В. Лопуховой[54], специально посвященная деятельности русских националистов в Государственной думе III–IVсозывов.

            Из современных исследовательских работ, посвященных истории Государственного совета, как наиболее информативную в плане рассматриваемого нами аспекта следует выделить монографию А. П. Бородина[55]. Автором были собраны, систематизированы и проанализированы значительные материалы по истории всех групп Государственного совета, однако, поскольку работа Бородина посвящена более широкой теме — истории верхней палаты законодательных учреждений Российской империи в 1906–1917 гг., — вопросы, касающиеся собственно правых не стали для историка предметом специального исследования. Отметим, что Бородину также принадлежит первая в отечественной историографии подробная и информативная статья, специально посвященная истории правой группы Государственного совета[56]. Но, во-первых, рамки статьи изначально не предполагают исчерпывающего раскрытия темы, несомненно претендующей на отдельную, бóльшую по объему работу, а, во-вторых, Бородин рассматривает историю правой группы на протяжении всего периода ее существования, преимущественно сосредотачиваясь на довоенном периоде и отводя исследованию ее деятельности в годы Первой мировой войны лишь несколько абзацев.

            Другой не менее важной работой является исследование В. А. Демина[57]. В отличие от А. П. Бородина Демин представил несколько иную архитектонику исследования. Монография, как бы логически продолжая более раннюю работу автора, посвященную Государственной думе[58], акцентирует внимание на роли Государственного совета в системе органов власти «на основе всей совокупности его законодательной, финансовой и контрольной деятельности»[59], а также на правовом статусе его членов и практике применения законов по формированию верхней палаты. Помимо этого, Деминым также подробно рассматривается идеология (в том числе и внутренние разногласия) всех политических групп Государственного совета на всем протяжении ее истории. Вместе с тем, собственно правой группе в монографии посвящен один параграф, центр тяжести которого (как и в исследовании Бородина) смещен на довоенный период ее деятельности[60].       Весьма важным и ценным исследованием является труд А. Н. Мичурина[61], в котором автор исследует деятельность либеральных групп Государственного совета в 1915–1917 гг. Хотя объектом диссертации Мичурина является либеральная оппозиция в верхней палате, автор немалое внимание уделяет и оппонентам Прогрессивного блока — правой группе Государственного совета, обзорно затрагивая в своей работе основные вехи деятельности истории консервативного крыла верхней палаты. В 2010 г. диссертация Мичурина была переработана в монографию, название которой претендует на более широкую трактовку темы — «Политическая борьба в Государственном совете в годы Первой мировой войны»[62], однако лейтмотивом работы по-прежнему осталась деятельность и идеология оппозиционных групп верхней палаты в 1915–1917 гг.

            Истории Государственного совета также посвящены работы И. В. Мальцевой[63] и Е. А. Юртаевой[64]. Однако специфика этих исследований (в первом история верхней палаты рассматривается через призму правоведения, а во втором — предпринята попытка исследования верхней палаты как законодательного института) делает их малоинформативными при раскрытии политической деятельности правой группы Государственного совета в годы Первой мировой войны. В этом же ряду следует отметить докторскую диссертацию А. П. Дегтярева[65], посвященную деятельности верхней палаты в области бюджетного финансирования и правового обеспечения строительства вооруженных сил в 1810–1917 гг. Значительное внимание взглядам правых на союзников и противников России по войне уделяется в современных работах, посвященных истории российской внешней политики[66].

            Хронологически совпадают с темой нашего исследования основательные труды М. А. Бибина, С. В. Куликова и И. Г. Соболева.

            В работах М. А. Бибина[67] исследуется деятельность организации Объединенного дворянства (ОД) в годы Первой мировой войны. Учитывая, что среди лидеров фракции правых и особенно правой группы Государственного совета было немало лиц, являвшихся членами ОД, работы Бибина вносят ряд ценных дополнений и уточнений в представление об их политических взглядах. Кроме того, в своей монографии Бибин постоянно обращается к деятельности правых законодательных палат (особенно правой группе Государственного совета), считая, что Постоянный совет ОД являлся руководящим органом правых объединений Думы и Гос. Совета[68]. Однако, данный тезис, как и убежденность автора в руководящей роли Постоянного совета ОД в правом движении, представляются весьма спорными (см.: глава III, § 4). Тем не менее, нельзя отрицать, что работы Бибина вносят существенный вклад в историографию темы, способствуя лучшему пониманию внепарламентской деятельности правых парламентариев.

            Работа С. В. Куликова[69], посвященная бюрократической элите Российской империи в 1914–1917 гг., также представляет большую научную ценность. Комплексно рассматривая роль высшей царской бюрократии в предыстории падения старого порядка сквозь призму «элитистской парадигмы»[70], автор детально изучает политические взгляды сановников, среди которых было немало членов правой группы Государственного совета. Кроме того, хотя думские депутаты под определение «бюрократическая элита» и не подпадают, тем не менее, указанная работа также  содержит ценную информацию относительно внедумской деятельности отдельных депутатов фракции правых (например, А. Н. Хвостова и В. М. Пуришкевича). Исследования И. Г. Соболева, посвященные проблеме борьбы с «немецким засильем» в годы Первой мировой войны[71], также представляют большой интерес в связи с тем, что данный постулат был одним из главных пунктов «военной» программы правых.

            Особо необходимо выделить труды И. В. Алексеевой, охватывающие политическую историю последнего десятилетия Российской империи и непосредственно Первой мировой войны[72]. Во второй части последней монографии И. В. Алексеевой[73], посвященной взаимоотношению власти, Государственной думы и союзников России по Антанте, рассматривается период Первой мировой войны, и в рамках заявленной автором темы немалое внимание уделено аспекту политического противоборства в законодательных палатах правых и либералов. Не являясь специальной работой по истории представительства правых в Государственной думе и Государственном совете, монография И. В. Алексеевой, тем не менее, вносит заметный вклад в изучение данной темы. Также отметим публикацию того же автора, посвященную «военным сессиям» IV Государственной думы[74].

            Среди крупных современных исследовательских работ, посвященных деятельности Государственной думы, можно отметить и публикации А. Б. Николаева[75]. Его монографии посвящены истории Государственной думы в дни Февральской революции, но в них также содержится немало ценного материала относительно отдельных депутатов фракции правых и членов правой группы Государственного совета, их позиции и поступках в первые дни государственного переворота. Особо следует выделить и более раннюю работу А. Б. Николаева, подготовленную им в соавторстве с О. А. Поливановым[76], посвященную парламентской элите России в 1912–1917 гг., которая вносит заметный вклад в историю отечественного парламентаризма. Необходимо также отметить публикации Николаева, специально посвященные истории фракции правых IV Государственной думы[77] и вносящие значительные уточнения в историю раскола фракции правых в 1916 г. и в представления о ее численности после выделения из нее группы независимых правых.

            Большой интерес также представляют работы Ф. А. Гайды[78], посвященные думской либеральной оппозиции периода Первой мировой войны. Хотя в силу специфики темы, заявленной историком (борьба либеральной оппозиции за власть), автор уделяет минимальное внимание думским консерваторам, тем не менее, ее хронологические рамки (1914–1917) и подробное исследование в работе стратегии, тактики и процессов, происходящих внутри лагеря основных оппонентов правых в Думе — либералов, позволяет значительно лучше понять контекст политической борьбы между ними.

            Среди современных трудов, непосредственно освещающих парламентскую  работу правых, необходимо отметить исследования А. А. Дорошенко[79], Р. Б. Ромова[80] и Ф. И. Долгих[81], в которых с разной степенью подробности исследуется представительство правых в Государственной думе. Среди перечисленных работ особую ценность представляет монументальное диссертационное исследование Р. Б. Ромова, ставшее лучшей работой по истории деятельности правой фракции Государственной думы IIIсозыва. Но поскольку темой настоящей работы является комплексное рассмотрение деятельности правых объединений Государственной думы и Государственного совета в годы Первой мировой войны, работа Ромова не пересекается с ней, а является как бы ее предысторией, да и то лишь в отношении думской фракции правых. Работы А. А. Дорошенко и Ф. И. Долгих носят обзорный характер, поскольку их авторы попытались охватить деятельность всех более или менее консервативных групп Государственной думы (от весьма умеренной фракции центра до крайних правых), причем за довольно длительный период. И если в целом эти работы можно признать удачной попыткой всестороннего (хоть и общего) взгляда на весь консервативный спектр Государственной думы, то раскрытие взглядов и действий фракции правых в период Первой мировой войны оказалось затронутым указанными авторами в достаточно схематичной и поверхностной форме и не может претендовать на исчерпывающие реконструкцию и анализ.

            Нельзя обойти вниманием и работы, посвященные как отдельным депутатам фракции правых, так и представителям правой группы Государственного совета. Представленные подробными биографическими статьями и публикациями справочно-энциклопедического характера, данные работы во многом расширяют представление о правых парламентариях  и благодаря раскрытию личности и взглядов того или иного политика позволяют существенно скорректировать представление о причинах их участия в тех или иных политических процессах 1914–1917 гг.[82] Среди справочно-энциклопедических изданий особого внимания заслуживает энциклопедия «Русский консерватизм»[83], ряд статей которой посвящен биографиям и политическим взглядам наиболее видных представителей думской фракции правых и лидеров правой группы Государственного совета.

Несколько слов необходимо сказать и о зарубежной историографии вопроса. Однако, сразу же приходится констатировать, что ни одной комплексной работы, посвященной деятельности фракции правых IV Государственной думы или правой группы Государственного совета, до сегодняшнего дня в ней не существует. Как справедливо замечает С. А. Степанов, «зарубежная историография, находившаяся в более благоприятных условиях с точки зрения выбора научной проблематики, тем не менее, не добилась особых результатов в деле изучения правого лагеря»[84]. Поэтому, если среди работ западных историков (преимущественно американских) встречаются отдельные труды, посвященные русским правым начала XX в. (как правило, затрагивающие такие вопросы, как деятельность Союза русского народа[85], связь черной сотни с еврейскими погромами[86] и возникшим годы спустя европейским фашизмом[87]), то работ, хоть сколько-нибудь подробно рассматривающих деятельность правых в Государственном совете и Государственной думе в годы Первой мировой войны, нет вовсе. То же самое можно сказать и в отношении зарубежных исследований Государственного совета и Государственной думы. Немногочисленные западные работы, посвященные истории российского парламентаризма[88], также сосредотачивают свое внимание на довоенном периоде.

Во втором параграфе —«Источники» — дана классификация и анализ источниковой базы исследования, представленной рядом различных по характеру исторических документов как опубликованных, так и неопубликованных.

            К первому блоку опубликованных источников по истории правого спектра законодательных палат Российской империи следует отнести официальные документы, непосредственно связанные с деятельностью Государственной думы и Государственного совета в 1914–1917 гг. (стенографические отчеты заседаний верхней и нижней палат, а также справочные издания и приложения к ним).

            Основным источником, позволяющим получить представление о деятельности правых в законодательных палатах, следует признать стенографические отчеты заседаний Государственной думы и Государственного совета. Этот вид источника дает возможность проследить и проанализировать взгляды парламентских правых и их эволюцию по наиболее важным проблемам и вопросам государственной жизни в период Первой мировой войны. Кроме того, участие в парламентских прениях позволяет составить представление о степени включенности правых в работу обеих законодательных палат, их роли и доли участия в ней. В работе задействованы стенографические отчеты четырех сессий IV Государственной думы как довоенных (выборочно), так и военных (полностью)[89] и пяти сессий (IX–XIII) Государственного совета[90], поскольку только ознакомление со взглядами членов фракции и группы правых по важнейшим вопросам государственной жизни страны может дать представление об их целях, программах, законодательных инициативах, методах политической борьбы и прогнозах на будущее. Стенографические отчеты заседаний законодательных палат выгодно отличает от других видов источников, содержащих информацию о выступлениях правых в Думе и Совете (газетные отчеты, партийные издания и т. п.), их официальный характер и наименьшая подверженность редактуре и цензуре. Также следует указать на то, что, в отличие от стенографических отчетов Государственной думы, на которые всегда обращалось пристальное внимание как советских, так и российских историков, стенографические отчеты Государственного совета привлекаются отечественными историками значительно реже и изучены в заметно меньшей степени.

            Стенографические отчеты Государственной думы и Государственного совета привлечены к исследованию в виде их официальных публикаций. В тех же случаях, когда таковые отсутствуют (Февральская революция помешала публикации материалов заседаний Госсовета конца 1916 г. — начала 1917 г.), нами использованы отложившиеся в Российском государственном историческом архиве (РГИА) оттиски стенограмм соответствующих заседаний[91] и полноценные (не подвергнутые сокращениям) публикации отдельных парламентских речей правых парламентариев, помещенные в периодической печати[92].

            Издававшиеся по ходу законотворческой работы Государственной думы и Государственного совета справочные материалы позволяют существенно расширить представление как о роли правых в законодательной работе, так и непосредственно о составе и численности групп и их изменения, степени включенности правых в работу различных комиссий и т. п.[93] Особый интерес в данном контексте представляют отчеты императору председателя Государственного совета, в которых подводятся итоги сессий и представлены основные результаты работы верхней палаты[94].

            Ко второму блоку источников следует отнести публикации резолюций, внепарламентских речей и списков членов различных правых партий, союзов, съездов и совещаний, выпущенные в свет в дореволюционный период[95]. Данный вид источника позволяет в значительной степени выяснить степень интеграции членов правых объединений IV Государственной думы и Государственного совета в правомонархическое движение в целом, а также, за счет анализа произнесенных за пределами Думы и Совета речей, уточнить взгляды лидеров правых парламентских групп по целому ряду вопросов.

            Третий блок представляют опубликованные сборники документов, касающиеся как политической истории последнего царствования в целом, так и истории русского парламентаризма и монархического движения в частности. Особого внимания заслуживает ряд публикаций документов Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства (ЧСК ВП), выпущенных в 1920-е гг. В первую очередь здесь необходимо отметить семитомник «Падение царского режима», изданный под редакцией П. Е. Щеголева[96], содержащий протоколы допросов видных царских сановников и лидеров монархического движения, среди которых встречаются как представители правой группы Государственного совета (Н. Д. Голицын, А. А. Макаров, Н. А. Маклаков, И. Г. Щегловитов и др.), так и фракции правых IV Государственной думы (Н. Е. Марков, А. Н. Хвостов). В исследовании были также использованы документы ЧСК ВП, опубликованные в сборнике, составленном А. А. Блоком[97], в которых содержится определенный документальный материал по деятельности отдельных представителей правой группы Госсовета. Сюда же следует отнести и выпущенный в 1929 г. сборник документов, содержащий материалы ЧСК ВП о деятельности Союза русского народа[98].

            Большое значение для раскрытия темы диссертации имеет двухтомное издание, посвященное деятельности правых партий в 1905–1917 гг.[99] Несмотря на общий характер публикации, посвященной правым монархистам в целом, значительное количество представленных в сборнике документов относится либо непосредственно, либо косвенно к теме нашего исследования. Среди них можно выделить предвыборные воззвания и программные положения правых организаций и союзов; частную переписку отдельных членов правых объединений законодательных палат; подборку материалов о деятельности правых членов Думы и Совета, извлеченную из дореволюционной периодической печати; отчеты монархических съездов и совещаний, в деятельности которых правые парламентарии принимали активное участие, и некоторые другие. Документы, вошедшие в двухтомник, дополняет ряд журнальных публикаций Ю. И. Кирьянова, включающий малоизвестные материалы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), посвященные той же теме[100].

Также необходимо отметить изданный в 2006 г. объемный сборник документов, относящихся к законотворческой деятельности думских фракций[101]. Один из его разделов посвящен правоконсервативным фракциям, однако документы, представленные в сборнике, относятся лишь к довоенному периоду и не затрагивают законотворческой деятельности фракции правых в 1914–1917 гг.

Особую ценность представляют осуществленные в 1920-х гг. публикации аналитических записок, составленных накануне и во время Первой мировой войны лидерами правой группы Государственного совета и правой фракции IV Государственной думы. Среди них в первую очередь необходимо отметить первую публикацию «Записки» П. Н. Дурново[102]; материалы из архива И. Г. Щегловитова[103] и публикация проектов выхода из политического кризиса, составленных в кружке А. А. Римского-Корсакова[104].

Значительная (как по содержанию, так и по объему) информация о деятельности правой фракции IV Государственной думы содержится в опубликованных В. И. Старцевым, Б. Д. Гальпериной и З. И. Перегудовой донесениях из Министерского павильона Думы чиновника особых поручений Л. К. Куманина председателю Совета министров[105]. В секретных донесениях Куманина, выполнявшего функции правительственного разведывательного агента, с достаточной подробностью освещается деятельность думских фракций (как в Думе, так и вне ее), их отношение к правительству, закулисная, «кулуарная» сторона жизни фракций, т. е. все то, что миновало официально опубликованные стенографические отчеты Государственной думы, что делает данный источник уникальным при изучении фракции как самостоятельного политического организма.            Материалы по теме исследования также содержатся в сборниках документов, посвященных деятельности либеральной оппозиции[106], императора Николая II[107], правоохранительных органов[108]. Для раскрытия темы диссертационного исследования автором также были использованы опубликованные документальные материалы Съездов уполномоченных губернских дворянских обществ (Объединенного дворянства)[109], позволяющие существенно расширить представление о политических взглядах представителей правой группы Государственного совета и думской фракции правых, выступавших в годы войны на дворянских съездах.

            Четвертый блок источников представлен материалами дореволюционной и эмигрантской периодической печати практически всех политических направлений (более 40 наименований газет и журналов). Среди них следует отметить наиболее информативные монархические издания, уделявшие внимание деятельности правых в законодательных учреждениях: «Земщину», «Вестник Союза русского народа», «Вестник Русского собрания», «Коренник», «Российский гражданин» и отчасти журнал Русского народного союза имени Михаила Архангела «Прямой путь» (с началом Первой мировой войны журнал прекратил свое существование, однако обращение к его предвоенным публикациям помогает глубже понять процессы, происходившие в исследуемый период).

            Чтобы избежать одностороннего освещения событий, материалы изданий, сочувственно освещавших деятельность парламентских правых, критически сопоставлялись с сообщениями органов других политических направлений — более правыми «Русским знаменем» и «Грозой», близким к позиции националистов «Новым временем» и «Вечерним временем», прогрессистским «Утром России», рупором кадетов «Речью» и «Биржевыми ведомостями», либеральным «Вестником Европы», социал-демократическим «Нашим словом» и др. Специальное внимание было уделено региональным изданиям («Курская быль», «Бессарабия», «Волынь», «Киевская мысль» и др.), освещавшим деятельность правых на местах в перерывах между сессиями законодательных палат. К исследованию были привлечены и эмигрантские издания как монархического («Двуглавый орел»), так и либерального («Современные записки») направления, в которых содержатся материалы, относящиеся к деятельности правых парламентских групп и их лидеров, а также разрозненные биографические сведения об их членах.

            К пятому блоку источников относятся публицистические работы политических деятелей рассматриваемой эпохи. Среди них следует отметить публицистику лидеров правых объединений Государственного совета и Государственной думы — В. М. Пуришкевича[110], Н. Е. Маркова[111], Г. А. Шечкова[112], Д.  П. Голицына[113], Т. И. Буткевича[114], архиепископа Никона (Рождественского)[115] и др. Важность данного вида источника объясняется тем, что многие темы и вопросы, поднятые правыми в стенах Думы и Совета, в их полемических статьях получили более подробное и полное освещение, по сравнению с речами, произнесенными с парламентской трибуны. Во избежание одностороннего подхода, в диссертации также широко использованы публицистические работы других авторов — правого[116], либерального[117] и левого[118] направлений, существенно расширяющие представления как о существе проблем, поднимаемых правыми парламентариями, так и о мотивах, заставлявших членов правоконсервативных объединений Думы и Совета к ним обращаться.

            Шестой блок представлен источниками личного происхождения. Мемуарная литература, посвященная политической жизни России периода Первой мировой войны и, в частности, процессам, происходившим  в парламенте, довольно обширна, однако это не относится к воспоминаниям собственно членов правых групп законодательных палат. Если по деятельности правой фракции III Государственной думы имеется целый ряд мемуарных источников[119], то правому крылу IV Государственной думы повезло значительно меньше. Исключение составляют лишь эпизодические мемуарные отступления, касающиеся деятельности правой фракции, в публицистической работе Н. Е. Маркова «Войны темных сил»; написанных в форме дневника воспоминаниях В. М. Пуришкевича, посвященных убийству Г. Е. Распутина; воспоминаниях Г. Е. Рейна, в довоенное время недолго примыкавшего к фракции правых[120]. Во многом схожей является ситуация с опубликованными мемуарами членов правой группы Государственного совета. Ни один из лидеров правого объединения верхней палаты воспоминаний не оставил, что же касается политиков, входивших в состав правой группы в ближайшие к рассматриваемому периоду годы, то следует отметить следующие публикации — крайне лаконичные мемуары В. М. Андреевского[121], небольшие по объему воспоминания А. А. Поливанова[122] и В. И. Мамонтова[123], а также весьма содержательные и объемные воспоминания В. И. Гурко[124], А. Н. Наумова[125] и А. Ф. Редигера[126]. При этом важно отметить, что четверо из перечисленных мемуаристов (Андреевский, Наумов, Поливанов, Гурко) либо накануне Первой мировой войны, либо во время ее порвали с правой группой. Что же касается воспоминаний В. И. Мамонтова и А. Ф. Редигера, то они, прежде всего, посвящены их государственной службе, и их авторы практически не затрагивают вопросов, связанных с деятельностью правой группы Государственного совета.

            Данный пробел был отчасти восполнен привлечением воспоминаний членов других думских фракций: националистов[127], октябристов[128], прогрессистов[129]; кадетов[130], трудовиков[131], большевиков[132] и мемуарами членов различных групп Государственного совета[133].

            В работе также был использован широкий пласт мемуаров государственных деятелей предреволюционной эпохи, уделивших на страницах своих воспоминаний определенное место как лидерам правых объединений законодательных палат в отдельности, так и самим консервативным группам в целом[134]. Также были привлечены воспоминания и дневники руководителей спецслужб и силовых ведомств[135], публицистов, журналистов и литературных критиков[136], иностранных дипломатов, политических и государственных деятелей[137] и др. Большую ценность среди опубликованных источников личного происхождения представляет переписка императорской четы[138], изучение которой позволяет установить отношение императора и императрицы к происходившим политическим процессам и отдельным политикам.

            Таким образом, использование в работе широкого спектра самых разных по своей идеологической направленности и политическим пристрастиям дневников и воспоминаний, авторы которых в различном ракурсе освещали одни и те же события, в значительной степени позволяет свести к минимуму такой недостаток данного вида источника, как субъективность и пристрастность.

            Среди не публиковавшихся источников к работе привлечены документы  девяти архивохранилищ Москвы (ГАРФ, РГАДА, РГАЛИ, Архив БФРЗ, ОР РГБ) и Санкт-Петербурга (РГИА, ЦГИА СПб, ЦГАКФФД, ОР РНБ). Архивные материалы представлены в диссертации 32 фондами.

             Отсутствие целостных архивов правых объединений Государственной думы и Государственного совета было компенсировано привлечением широкого спектра разносторонних архивных источников, которые можно разделить на три блока.

            К первому блоку следует отнести делопроизводственные документы. В первую очередь были привлечены материалы Государственного совета и Государственной думы, отложившиеся в РГИА — материалы из фонда Общего собрания Государственного совета (Ф. 1148)  и фонда Государственной думы (Ф. 1278) (телеграммы и письма членов законодательных учреждений, журналы заседаний различных думских комиссий, личные дела и др.). Существенную информацию (преимущественно биографического характера) содержит фонд Особого делопроизводства Министерства внутренних дел по выборам в Государственную думу и Государственный совет (Ф. 1327), фонд Совета министров (Ф. 1276) и Канцелярии министра внутренних дел (Ф. 1282).

            Не менее ценными для раскрытия темы представляются материалы ГАРФ, среди фондов которого, содержащих делопроизводственные документы, можно выделить фонд ЧСК ВП (Ф. 1467), в который вошли материалы допросов правых членов обеих законодательных палат (Г. Г. Замысловского, Н. А. Маклакова, А. А. Макарова и др.), а также выводы ЧСК ВП о деятельности представителей правомонархических организаций в Государственной думе и Государственном совете.

            Второй блок неопубликованных документов составляют документы политических партий, среди которых предпочтение отдавалось крупнейшим монархическим союзам, члены которых либо находились в рядах правых групп законодательных учреждений в период 1914–1917 гг., либо так или иначе сотрудничали с ними. Среди них стоит особо выделить следующие фонды ГАРФ —Русского народного союза имени Михаила Архангела (Ф. 117) и Всероссийского Дубровинского союза русского народа (Ф. 116). Архивные документы Союза русского народа, наиболее широко представленного своими членами в думской фракции правых, не составляют отдельного фонда, так как в большинстве своем погибли в 1917 г.

            К третьему блоку неопубликованных документов следует отнести источники личного происхождения. Среди них особенно следует выделить перлюстрированную переписку членов фракции правых и правой группы, отложившуюся в фонде Департамента полиции Министерства внутренних дел (Ф. 102). Автором были изучены подборки перлюстрированных писем за 1914–1917 гг., содержащие ценный фактический материал как о взглядах отдельных членов правых объединений законодательных палат, так и о процессах, происходящих внутри этих объединений.

            Своеобразным, но не менее ценным, чем другие, является такой источник, как фотоальбом, посвященный патриотической деятельности В. М. Пуришкевича на фронте[139]. Несколько десятков фотографий, запечатлевших как самого политика, так и работу созданных им санитарно-питательных учреждений, позволяют существенно расширить представления об этой стороне деятельности Пуришкевича.

            Разносторонне представлены и материалы личных фондов российских политиков и общественных деятелей — как правых, так и либеральных взглядов. В первую очередь здесь необходимо отметить документы из фондов таких видных членов правой группы Госсовета, как А. А. Бобринский (РГАДА. Ф. 1412, РГИА. Ф. 899), С. Д. Шереметев (РГАДА. Ф. 1287, РГИА. Ф. 1088) и И. Г. Щегловитов (РГИА. Ф. 1675). Материалы перечисленных фондов содержат в себе как личную информацию о перечисленных политиках, так и документы, относящиеся к деятельности правых в Государственном совете. Значительную ценность представляют неопубликованные мемуары члена внепартийного объединения верхней палаты П. П. Менделеева[140], уделившего немало внимания характеристике работы Госсовета и отдельных ее членов. Не менее информативными следует также признать малоизвестные воспоминания члена Главной палаты РНСМА Ю. С. Карцова[141], который дал развернутые характеристики лидерам фракции правых Государственной думы, а также подробно осветил мотивы политической деятельности некоторых ее членов в рассматриваемый период. Необходимо обратить внимание и на мемуары депутата фракции центра Б. А. Энгельгардта, сохранившиеся в несколько отличающихся друг от друга редакциях в рукописных отделах Российской национальной и Российской государственной библиотек (частично опубликованных[142]), представляющие разрозненные воспоминания[143] и статьи[144], существенно проясняющие некоторые аспекты деятельности правых в Думе в 1914–1917 гг.

Отдельные документы, имеющие прямое или косвенное отношение к деятельности правых в законодательных учреждениях Российской империи, были извлечены из фондов лидера кадетской партии П. Н. Милюкова (ГАРФ. Ф. 579), лидера Союза 17 октября А. И. Гучкова (ГАРФ. Ф. 555), депутата-октябриста А. И. Клюжева (РГИА. Ф. 669), видного члена кадетской фракции А. И. Шингарева (РГИА. Ф. 1090), члена левой группы Госсовета И. Х. Озерова (ОР РНБ. Ф. 541), публициста и литературного критика Ю. И. Айхенвальда (РГАЛИ. Ф. 1175), историка С. Ф. Платонова (ОР РНБ. Ф. 585), материалов коллекций отдельных документов личного происхождения (ГАРФ. Ф. 1463, 5881) и др.

            Анализ историографии и источников темы, позволяет прийти к выводам, что, во-первых, исследовательских работ, в которых бы специально рассматривалась деятельность думской фракции правых и группы правых Госсовета в годы Первой мировой войны практически не существует; во-вторых, ни в отечественной, ни в зарубежной историографии деятельность правого спектра обеих законодательных палат Российской империи не рассматривалась комплексно; в-третьих, целостных комплексов документов правых объединений обеих законодательных палат не сохранилось, поэтому деятельность правых Государственной думы и Государственного совета в 1914–1917 гг. может быть раскрыта только с опорой на самый широкий и разносторонний комплекс исторических источников; в-четвертых, использованные в диссертационном исследовании источники, значительная часть которых впервые вводится в научный оборот, позволяет раскрыть заявленную тему с необходимой полнотой и достаточной подробностью.

            Во второй главе —«Правые и “священное единение” (1914 – начало 1915 гг.)» — реконструируются и анализируются взгляды и деятельность правого спектра Государственной думы и Государственного совета накануне и в начале Первой мировой войны.

В первом параграфе —«Правые объединения Государственной думы и Государственного совета накануне Первой мировой войны» — анализируются численность, социальный, партийный и руководящий состав правых парламентских групп в преддверии мировой войны, их основные идеологические и программные установки; даются характеристики лидерам правых Думы и Совета (Н. Е. Маркову, В. М. Пуришкевичу, Г. Г. Замысловскому П. Н. Дурново, И. Г. Щегловитову, А. А. Бобринскому и др.). Основное содержание параграфа посвящено реконструкции и анализу внешнеполитических взглядов правых парламентариев; их отношению к Германии и союзникам России по Антанте, наиболее ярко выраженному в «Записке» лидера правой группы Государственного совета П. Н. Дурново; оценке консервативным крылом законодательных палат боеспособности русской армии и степени готовности Российской империи к грядущему военному конфликту.

Во втором параграфе —«Правый спектр Государственной думы и Государственного совета в начальный период войны (1914 – первая половина 1915 гг.)» — реконструировано отношение правых парламентских групп к военному противостоянию с Германией, а также проанализированы тактика и стратегия, избранные правыми в начальный период войны. В ходе чрезвычайной однодневной сессии обеих законодательных палат (26.07.1914) правые Думы и Совета поддались общему настроению единения всех политических групп и фракций вокруг трона и правительства (за исключением социал-демократов), получившего названия «священного единения». В указанный период для правых были характерны призывы к прекращению политического противостояния посредством временного отказа всех политических сил от осуществления своих партийных программ и объединению различных парламентских групп на почве общей работы на нужды фронта. Несмотря на трезвые пессимистические прогнозы, делавшиеся лидерами правых в преддверии войны относительно ее возможных итогов (тяжелые людские и материальные потери, ослабление монархического принципа, оживление оппозиционных сил и рост революционного движения), и связанное с ними желание избежать русско-германского конфликта, первый год войны был, в целом, встречен правыми с воодушевлением и надеждами на благоприятный ее исход.

Правыми широко использовался ранее отработанный ими пропагандистский прием по формированию образа врага русского народа, которым, в силу исторического момента, оказывались в условиях войны немцы. Пересматривая свою идеологию по отношению к Германии (в целом, дружественную в довоенный период), правые предприняли попытку объединения в одном лице «врага внутреннего» и врага внешнего, стремясь преподнести конфликт авторитарно-монархических держав Европы (России, Германии и Австро-Венгрии) как результат интриг еврейства и масонства. Вместе с тем, довоенная симпатия правых к Германии, а также плохо скрываемая досада большинства из них, вызванная необходимостью воевать с теми, кого хотелось бы видеть союзниками, были использованы их политическими оппонентами для обвинения монархистов в германофильстве и стремлении к сепаратному миру, что в условиях войны наносило ощутимый урон репутации правых парламентских групп.

Между тем, правые, также как и либералы, желали победы России и усиления ее могущества, что подтверждает выдвинутая ими   внешнеполитическая программа, шедшая заметно дальше правительственной декларации. Правые настаивали на полном сокрушении германского империализма и милитаризма; превращении Германской империи в прежний союз немецких государств; присоединении всех славянских земель Австро-Венгрии к России; получении Российской империей Константинополя, проливов и прилегающих к ним территорий; присоединения турецкой Армении и северной части Персии и совместном с союзниками владении Палестиной.

В третьем параграфе —«Работа правых парламентариев в помощь фронту и тылу» — исследуется внепарламентская деятельность представителей правых объединений законодательных учреждений в помощь воюющей армии и терпящему лишения тылу. Некоторые правые парламентарии добровольцами ушли на фронт (К. М. Струков, Б. А. Голицын), оставшиеся в тылу — приняли участие в создании лазаретов (Н. Е. Марков, А. М. Станиславский, А. А. Нарышкин), санитарных поездов и питательных пунктов (В. М. Пуришкевич, А. П. Вишневский), потребительских лавок (Г. Г. Замысловский); в благотворительных акциях (Г. А. Шечков, С. Д. Шереметев), в заботе о беженцах (С. И. Зубчанинов, Б. Н. Лелявский, П. А. Ярмолович), русских военнопленных (Н. Д. Голицын) и семьях воинов (А. А. Ширинский-Шихматов). Особое внимание уделяется деятельности одного из лидеров фракции правых В. М. Пуришкевича, чья активная и разносторонняя работа в помощь фронту снискала ему всеобщие уважение и популярность. Активность правых депутатов Думы была заметнее деятельности, направленной на помощь фронту и тылу со стороны членов правой группы Государственного совета, что объяснялось преклонным возрастом большинства членов Совета, но и они помогали фронту и тылу в меру своих сил.

В третьей главе —«Возобновление политической борьбы (август 1915 – ноябрь 1916 гг.)» — дан анализ политической позиции правых парламентских групп в условиях объединения оппозиционных сил законодательных учреждений России и развернутой ими антиправительственной кампании.

В первом параграфе —«Правые и Прогрессивный блок» — показана реакция правого спектра российского парламента на зарождение летом 1915 г. блока либеральной оппозиции. В условиях нарастающего политического кризиса, переросшего в опасную внутриполитическую борьбу,  правые обеих законодательных палат выступали противниками продолжительности парламентской сессии. Вместе с тем, за редким исключением, правые не решались и протестовать против ее открытия, указывая лишь, что она не должна быть затянута. «Чем ближе враг — тем короче сессия, чем дальше — тем длиннее», – так формулировал общий взгляд правых их лидер в Госсовете граф А. А. Бобринский[145].

 Начало летней сессии законодательных учреждений, открывшейся 19 июля 1915 г., ознаменовалось поражением правой группы в борьбе за председательское место в Государственном совете и общим ослаблением позиций правых в связи с отставкой консервативно настроенных министров (И. Г. Щегловитова, Н. А. Маклакова, В. К. Саблера, В. А. Сухомлинова). Думские правые в свою очередь проявляли пассивность и не сразу сориентировались в стремительно менявшейся политической обстановке. Речь лидера правых верхней палаты П. Н. Дурново (19.07.1915), указывающая власти пути выхода из политического кризиса через ужесточение внутреннего режима и воспринятая обществом как декларация всех консервативных сил, вскрыла разномыслие и шатания в правых группах Думы и Совета и привела к вынужденной отставке оратора с поста председателя правой группы верхней палаты ради сохранения ее целостности. В условиях роста влияния либеральной оппозиции во главе правой группы Государственного совета оказался склонный к политическому компромиссу А. А. Бобринский.

Тяжелым поражением обернулись для правых выборы в Государственный совет летом —осенью 1915 г., показавшие падение в обществе авторитета консерваторов и рост симпатий к оппозиционным силам, начавшим брать верх и в традиционно консервативной верхней палате.

Создание Прогрессивного блока, возможность возникновения которого правые предвидели еще в предвоенный период, привело их к противостоянию либеральной оппозиции, в которой правые справедливо видели претензию на власть и угрозу государственной безопасности в силу неспособности либералов к удержанию страны от сползания «влево». Правые активно включились в борьбу с оппозицией, однако ошибочным является мнение, что они сразу же подняли знамя раздора. Первые шаги правых по отношению к Прогрессивному блоку были корректными и не исключали поиск компромисса. И лишь осознание недостижимости такого компромисса в принципе привело правых к взаимным консультациям с близкими им фракциями и группами (националисты, правый центр) о создании Консервативного («Черного») блока. Однако раскол фракции националистов на сторонников и противников Прогрессивного блока, желание руководства группы правого центра сохранять самостоятельность и шатания в рядах крайне правых привели к краху политики консолидации консервативных сил. Отсутствие единства взглядов на политическую ситуацию в правом лагере наглядно показали инциденты, вызванные конфликтом между князем А. Н. Лобановым-Ростовским и А. А. Бобринским (август —сентябрь 1915 г.) и реакцией членов консервативных групп на нашумевшее письмо А. П. Струкова (август 1915 г.).

Политика компромисса, которой придерживался председатель правой группы Госсовета А. А. Бобринский, не принесла правым успеха — конструктивной полемики с Прогрессивным блоком не получилось, а примиренческая политика по отношению к либеральной оппозиции воспринималась последней исключительно как слабость правых, а потому не встречала с их стороны ни уважения, ни опасения. Схожие тенденции отмечались и во фракции правых, в которой с новой силой возобновились процессы дезинтеграции, на время приостановленные патриотическим подъемом первых месяцев войны.

Во втором параграфе —«Правые и правительство: специфика взаимоотношений» — даны характеристика и анализ отношений правых объединений законодательных палат и правительственной власти. В своем противостоянии Прогрессивному блоку, осаждавшему царское правительство, правые отнюдь не занимались безудержной апологетикой Совета министров и оправданием всех его промахов. Напротив, они активно включились в развернутую блоком критическую кампанию, нанося удары по правительству, но с другого фланга — справа. По образному выражению Б. А. Энгельгардта, правые Думы и Совета традиционно занимали по отношению к правительству «позицию контроллеров, блюдущих исполнение подлинной монаршей воли, каковая только им, якобы, известна»[146]. Особенно резкими в годы войны были нападки на центральные и местные власти со стороны лидера фракции правых В. М. Пуришкевича. При этом правые не считали подобную критику неудобной, т. к. позиционировали себя как верноподданные исключительно императора, а не его министров, критика которых вполне согласовывалась с их пониманием монархического долга. В годы войны правительство, за исключением отдельных его членов, не отвечало ожиданиям правых, желавших от власти более консервативного курса, однако все попытки императора призвать к власти представителей правых объединений Думы и Госсовета (Б. В. Штюрмера, А. Н. Хвостова, А. Ф. Трепова, Н. Д. Голицына и др.) оканчивались неудачей — получая назначения на ключевые государственные посты, представители правых упустили все предоставленные им шансы переломить ситуацию в свою пользу.

            В третьем параграфе —«Внутриполитическая программа правых» — дан развернутый анализ взглядов, предложений и проектов правых обеих законодательных палат по всем насущным проблемам русской жизни, вызванным мировой войной. Продолжая придерживаться традиционной для всего правого лагеря программы, основанной на уваровской триаде, правые парламентарии внесли ряд технических корректив в ее воплощение, уделив основное внимание вопросам, имеющим непосредственное отношение к войне. Отличительной чертой программы являлось положение, согласно которому все вопросы, напрямую не связанные с войной, должны были быть отложены до ее окончания. Поэтому программа правых практически не касалась вопросов социального устройства общества. Основными ее положениями являлись борьба а) с «немецким засильем» во всех сферах русской жизни (включая решение аграрного вопроса за счет ликвидации немецкого землевладения); б) с дороговизной, нехваткой продовольствия, спекуляцией, инфляцией и дефицитом бюджета; в) с либеральными и левыми общественным организациями и печатью; г) с ростом забастовочного и стачечного движения; д) за народную трезвость; е) за целостность территории империи и исходящим из этого тезиса осторожном разрешении национального вопроса.

            В рамках этой программы правые предлагали воплотить в жизнь серию мер, общий смысл которых состоял в том, чтобы «перекрыть» программу Прогрессивного блока, подорвать влияние либеральной буржуазии и левых партий, ослабить рост недовольства среди населения. Целью всей внутриполитической программы правых было сохранение «вековых устоев» русского общества, исторически сложившейся российской государственности с неограниченной самодержавной властью, и победоносное завершение войны, призванное укрепить существующей строй и содействовать разрешению накопившихся социально-экономических и политических противоречий. Остальным вопросам уделялось гораздо меньшее внимание.

            В четвертом параграфе —«Правые объединения Государственной думы и Государственного совета и монархическое движение: интеграция и взаимодействие» — раскрыта степень сотрудничества парламентских правых с монархическим движением в целом. Не представляя собой всего спектра монархического движения, фракция правых IVГосударственной думы была представлена лишь членами СРН, РНСМА и сочувствовавшими их взглядам беспартийными монархистами. Еще меньшей была связь с «черносотенной улицей» у правой группы Государственного совета, представленной преимущественно беспартийными консерваторами. Представители обеих парламентских структур принимали активное участие в деятельности элитарного Русского собрания, монархических салонов, становившимися площадками для выработки совместной позиции по ряду вопросов, а также в работе съездов Объединенного дворянства и монархических совещаний, особенно в петроградском (21–23.11.1915), организованном руководством думской фракции правых и правой группы Госсовета. Однако, несмотря на то, что правые обеих палат стремились к консолидации всего правого лагеря, правый спектр Думы и Госсовета не справлялся с ролью общепризнанного лидера монархического движения, а потому так и не смог в полной мере стать его штабом.

В четвертой главе —«Кризис и крах правых (ноябрь 1916 – февраль 1917 гг.)» — изучены процессы разложения правого лагеря законодательных учреждений Российской империи накануне Февральской революции.

В первом параграфе четвертой главы —«“Штурм власти” либералами и реакция правых» — дан анализ реакции правого спектра законодательных учреждений на «осаду власти», предпринятую в Думе либералом П. Н. Милюковым и правым В. М. Пуришкевичем, а также раскрыты причины, заставившие бывшего лидера фракции правых перейти в лагерь оппозиции. Поступок Пуришкевича привел к усугублению кризиса внутри фракции правых и усилил и без того имевшиеся в ней тенденции к дезинтеграции. Попытка защиты достоинства власти со стороны другого лидера правых — Н. Е. Маркова, привела лишь к думскому скандалу и окончательному кризису фракции, из которого она так и не смогла выйти.

            Во втором параграфе —«Раскол думской фракции правых» —детально реконструирован и изучен раскол, произошедший во фракции в ноябре 1916 г. После «исторической речи» Пуришкевича и скандальной выходки Маркова, умело использованных оппозицией в своих целях, фракция начала таять, сократившись с 53 до 20 членов (вышедшие из фракции образовали фракцию «независимых правых», основным отличием которой было признание свободной критики действий правительства). Однако события, непосредственно приведшие фракцию к распаду, являлись лишь катализатором давно начавшегося процесса. Начиная с 1913 г. во фракции не прекращались разногласия между представителями крестьянства, духовенства, дворянства, а также трения между фракционными лидерами. Поэтому раскол и последовавший за ним распад фракции были закономерны и, в сложившихся условиях, практически неизбежны. К концу 1916 г. фракция правых, по сути, была уничтожена, представляя собой незначительное меньшинство — скомпрометированное и лишенное какой-либо возможности влияния на ситуацию.

В третьем параграфе —«Выступление Н. А. Маклакова и его значение» —проанализированы выступление 26 ноября 1916 г. одного из лидеров правой группы Государственного совета, причины появления речи, восприятие ее в политических кругах и вызванные ею последствия. Н. А. Маклаков пытался донести с трибуны верхней палаты то, что не дали сделать в Думе Н. Е. Маркову, аргументировано указывая на приближение революционного взрыва, и стремился побудить власть перейти к твердому курсу, направленному на его предотвращение. Но и речь Н. А. Маклакова не изменила общего настроения членов верхней палаты, большинством голосов принявших формулу перехода, поддерживающую требования оппозиции («министерство доверия» и борьба с «темными силами»). При этом среди голосовавших за формулу перехода были и члены правой группы. Таким образом, ноябрьская сессия законодательных палат показала шатания и в правой группе Госсовета. Вместе с тем, речь Н. А. Маклакова не осталась без внимания императора, который привлек правого политика к составлению проекта Манифеста о роспуске Думы. Однако, переданный императору в начале февраля 1917 г. проект Манифеста так и не был пущен в ход.

            В четвертом параграфе —«Правые накануне революции (декабрь 1916 – февраль 1917 гг.)» —анализируются положение правых парламентских сил в преддверии краха, а также и их действия, нацеленные на предотвращение надвигавшихся революционных потрясений.

            За последние три месяца работы Государственной думы фракция правых никак себя не проявила. Работать продолжал лишь ее идейный костяк, не имевший уже никакого реального политического веса и не способный прибегнуть ни к какой иной тактике, кроме как к молчаливому протесту, имеющему целью показать правительству, до чего может дойти не сдерживаемая правыми оппозиция, и таким образом сподвигнуть власть к роспуску оппозиционной Думы.

            Вместе с тем, в указанный период наблюдается некоторое усиление позиций правых в Государственном совете — в январе 1917 г. правая группа была численно увеличена императором за счет новых назначенных членов, а председателем верхней палаты стал лидер правых И. Г. Щегловитов. Помимо этого, главой правительства был назначен член правой группы Госсовета князь Н. Д. Голицын. Однако, вызванные этими мерами опасения либералов реального усиления правых, оказались беспочвенными. Разногласия между правыми и их потенциальными союзниками так и не были преодолены. Не были изжиты и кризисные процессы внутри правой группы, что показало затянувшееся избрание ее нового председателя, которым в итоге компромисса стал А. Ф. Трепов.

            Неосуществимыми также оказались вызывавшие страхи оппозиции идеи государственного переворота, призванного изменить существующую политическую систему вплоть до низведения Государственной думы до статуса законосовещательной. Хотя подобные идеи действительно обсуждались отдельными представителями правых парламентских объединений в рамках кружка члена правой группы Госсовета А. А. Римского-Корсакова, ни император, ни председатель Совета министров, ни председатель Государственного совета, ни большинство правых парламентариев воплощать их в жизнь не собирались. Кроме того, времени на консолидацию и преодоление внутренней разобщенности у правых уже не оставалось — в новом, поправевшем составе Государственный совет успел провести только два заседания — Февральская революция прервала его работу. Таким образом, уже в конце ноября 1916 — начале января 1917 гг. стало очевидным, что дело думских правых проиграно, а события января-февраля 1917 г. показали неминуемость поражения и правой группы Государственного совета.

В заключении формулируются основные выводы исследования.

Несмотря на то, что накануне Первой мировой войны крайне правый спектр Государственного совета и Государственной думы был представлен достаточно репрезентативно, ни фракция правых в IV Государственной думе, ни правая группа Государственного совета не могли претендовать на роль парламентского большинства, так как в совокупности либеральные и левые группы и фракции численно превосходили крайне консервативное крыло, а следовательно, лишали правых возможности проводить свою политику без оглядки  на оппозицию.

Думские правые накануне и во время войны уже не являлись представителями всего русского правого движения, поскольку в результате расколов в монархическом лагере фракция правых представляла собой лишь его умеренное крыло. Это приводило к тому, что авторитет правых IV Государственной думы внутри «низового» монархического движения заметно упал, а их лидеры подвергались жесткой критике не только со стороны либеральной оппозиции и левых сил, но и со стороны крайнего фланга черносотенного лагеря. В результате накануне Первой мировой войны, несмотря на некоторый прирост численности, думские правые не только не образовали большинства, но практически сразу же оказались в изоляции.

Формально думская фракция правых и правая группа Государственного совета представляли собой два не связанных между собой консервативных парламентских объединения, что и обуславливало раздельное изучение их деятельности в исторической науке. Однако, нахождение лидеров обеих групп в общих политических и сословных структурах (Русское собрание, Объединенное дворянство), существование неформальных связей между членами правых объединений законодательных палат, их консультативная деятельность, идентичность названий, а также солидарность по всем основным вопросам политической жизни дает полное право воспринимать их как две части общего политического образования.

В предвоенные годы правые объединения Государственного совета и Государственной думы традиционно придерживались в своей внешнеполитической ориентации кайзеровской Германии, и негативно относились к правительственному курсу на сближение с республиканской Францией и конституционной Великобританией, считая, что подобное сближение обернется катастрофическим для России столкновением с Германской империей. Таким образом, взгляды правых накануне войны существенно разошлись с внешнеполитическим курсом российского МИДа.

Выступая противниками вовлечения России в европейский военный конфликт, правые вместе с тем были чужды иллюзий насчет агрессивных планов Германии. В связи с этим они всегда уделяли особое внимание обороноспособности России, причем оценка правыми состояния боеспособности русской армии характеризовалась искренней озабоченностью и реалистичностью. Представители консервативных объединений обеих палат стремились всеми силами если не предотвратить, то оттянуть войну с Германией до того момента, когда русская армия получит явные преимущества перед армией потенциального противника.

Разразившаяся война с Германией поставила правые объединения законодательных палат в крайне невыгодное и затруднительное положение. Их предвоенные доводы о возможном мирном сосуществовании с западным соседом были разрушены фактом нападения последнего, а предвоенная ориентация на союз с немцами обернулась обвинениями со стороны политических оппонентов в германофильстве и стремлении к сепаратному миру. Вынужденный и сделанный правыми на ходу пересмотр взглядов на Германию и немцев выглядел малоубедительным ввиду непоследовательности их в этом вопросе, а попытки отдельных лидеров правых представить виновниками войны «мировое еврейство», столкнувшее лбами европейские монархии, не находили поддержки общества. Это давало оппозиции, последовательно стоявшей на антантофильских позициях, возможность дискредитировать своих политических противников, представляя их в общественном мнении едва ли не как потенциальных изменников. Между тем, подобное мнение, муссировавшееся в либеральном лагере, являлось не более чем средством политической борьбы. «Германофильство» парламентских правых можно понимать только как чувство глубокого неудовлетворения тем, что воевать приходится с тем, кого хотелось бы видеть в рядах своих союзников в силу государственно-политической общности. Являясь государственниками и патриотами, русские правые абсолютно искренне желали победы в войне России, а отнюдь не Германии, так как возможность союза с немцами перед войной они рассматривали именно сквозь призму русских национальных интересов, а отнюдь не немецких.

Сформулированная правыми в годы войны внешнеполитическая программа представляла собою «уточненную» и дополненную официальную декларацию правительства. Основными ее моментами были стремление к освобождению от турок Константинополя, приобретение черноморских проливов, а также завершение объединения под скипетром русского царя всех славянских земель. При этом правые обеих законодательных палат призывали российскую дипломатию и генералитет не допускать перекладывания основных тягот войны на Россию, а добиваться равносильного и равноправного участия всех держав Согласия в вооруженной борьбе против Германии, чтобы сохранить кадровый состав армии и закончить войну, имея могущественные вооруженные силы, с которыми союзники должны будут считаться при определении  условий мирного договора.

Поддержав идею «священного единения» всех парламентских сил, правые были нацелены на примирение с оппозицией до завершения войны на условиях отказа либералов от любых реформаторских инициатив, напрямую не связанных с военными нуждами. Несмотря на распространенное мнение, согласно которому внутриполитический мир в стране в 1915 г. был разрушен правыми, следует признать, что протест консервативного крыла законодательных палат был лишь неизбежной реакцией на оживление политической активности оппозиционного лагеря. Таким образом, бóльшую ответственность за провоцирование острого политического противостояния в  стране несли именно силы, составившие Прогрессивный блок, посчитавшие вправе отождествить свои взгляды со взглядами всего российского общества, а свои политические требования — с реальными потребностями страны.

Быстрое оформление Прогрессивного блока внесло растерянность и шатание в ряды правых. Представителям консервативного крыла не сразу удалось сориентироваться в своей стратегии по отношению к думской оппозиции, начавшей открытую критическую кампанию против правительства. Также важно отметить, что первые шаги правых по отношению к Прогрессивному блоку были нацелены на поиск компромисса. Однако, нежелание обеих сторон поступиться своими принципами разрушило инициированную правыми попытку делового диалога с оппозицией и привело к острому политическому противостоянию консерваторов и либералов.

Неоднократные попытки правых создать противовес либеральной оппозиции в виде Консервативного («Черного») блока, призванного объединить все правые и умеренно правые объединения Думы и Совета, оказались безрезультатными. Объединение всех правых сил, хотя бы в форме издания общей декларации, так и не состоялось, и не вошедшие в оппозиционный блок группы были вынуждены ограничиться консультативными переговорами по отдельным вопросам.

В условиях нараставшего общенационального кризиса положение правых, защищавших авторитет власти, оказалось крайне трудным. Правые защищали власть, которая полностью себя дискредитировала, а потому негативное отношение  самых широких слоев общества к правительству и императору полностью переносилось на их защитников. В результате, начиная с 1915 г. правые объединения Думы и Совета оказались в глубоком кризисе — единство взглядов было разрушено, прежнее влияние утеряно, авторитетность лидеров не могла компенсировать центробежные тенденции, рядовые члены стали выражать сомнения в правомерности непреклонного твердого курса своих вождей, а некоторые из них и переходить в более умеренные политические структуры, не исключая  оппозиционные.

Отношение правых объединений законодательных палат к правительству было двойственным и во многом зависело от изменения общественно-политического положения в стране. Защищая власть от нападок либеральной оппозиции, правые не являлись силой, слепо следующей правительственному курсу, и позволяли себе критиковать отдельных членов кабинета и некоторые направления его деятельности. Но в отличие от оппозиции, желавшей «министерства общественного доверия» («ответственного министерства»), правые преследовали другую цель — путем дискредитации вынудить уйти в отставку неугодных консервативному крылу министров и тем самым заставить правительство отказаться от лавирования между интересами либеральной буржуазии и правыми кругами, в пользу последних. В отличие от Прогрессивного блока, стремившегося при помощи массированной критической кампании подтвердить негодность существовавшего правительства, правые желали делового совещания с властью, чтобы помочь ей найти средства для выхода из сложившегося кризиса.

Вместе с тем, добиваясь в годы войны от верховной власти формирования кабинета из правых деятелей, правые, получая назначения на ключевые государственные посты, упустили все предоставленные им шансы переломить ситуацию в свою пользу. Из всех министров, назначенных самодержцем из членов правой группы Государственного совета (или позже ставших таковыми) или правой фракции Государственной думы, никто не сумел ни поставить общественные процессы под жесткий контроль власти, ни войти в конструктивно-сотруднические отношения с общественностью. Получался замкнутый круг, выхода из которого охранительными политическими силами так и не было найдено.

Внутриполитическая программа правого спектра Государственного совета и Государственной думы, базируясь на знаменитой уваровской триаде, в основе своей оставалась незыблемой вплоть до революционных событий 1917 г. Однако Первая мировая война внесла ряд технических корректив в ее воплощение. Исходя из принципа, что вопросы, не связанные с войной, не должны обсуждаться и рассматриваться законодательными палатами, правые в своей программе практически не касались вопросов социального переустройства общества, откладывали разрешение национального вопроса до окончания войны, не допускали каких-либо радикальных преобразований до полной победы над неприятелем. Специфическими, вызванными войной чертами программы правых стали положения о борьбе с «немецким засильем» (имевшей целью частичное разрешение аграрного вопроса и отвод обвинений правых в «германофильстве») и борьбе с дороговизной жизни, (подразумевавшей сохранение разумных цен на предметы первой необходимости). Призванные «перекрыть» программу Прогрессивного блока и ослабить рост недовольства среди населения, эти программные установки правых не принесли желаемого результата и во многом остались нереализованными. При этом развернутая в рамках борьбы с «немецким засильем» антинемецкая кампания оказалась палкой о двух концах: помимо разжигания «праведного гнева» в отношении военного противника России, она невольно приводила к росту антидинастических настроений, направленных, в первую очередь, против «немки» императрицы.

Правые ближе всех к истине оказались в предсказаниях последствий левой и либеральной агитации в рабочей среде. Однако их собственные рецепты решения рабочего вопроса выглядели куда менее перспективно и заманчиво, чем обещания противоположного лагеря. В результате правые так и не смогли привлечь рабочих на свою сторону.

Отношение правых к общественным организациям и их деятельности в годы войны было неоднозначным. Не требуя их запрета и ликвидации, представители правого спектра законодательных учреждений настаивали на жестком государственном контроле над их деятельностью. Их беспокоил не тот факт, что представители либерального лагеря стремятся помочь нуждам военного времени, а то, в каких целях ими это делается и насколько продуктивна их помощь.

В остальных вопросах правые исходили из традиционного для консервативного лагеря принципа «малых дел», предлагая скромные, но достижимые без радикальной ломки общественных институтов и сложившихся порядков меры по улучшению народной жизни. Таким образом, суть программы правых в годы войны сводилась к сохранению «вековых устоев» русского общества, исторически сложившейся российской государственности с неограниченной самодержавной властью и победоносному завершению войны, призванному укрепить существующий строй и содействовать разрешению накопившихся социально-экономических и политических противоречий. Однако, в условиях левой и либеральной пропаганды, сулившей более радикальное и эффективное решение наболевших вопросов, а также нарастающего недовольства масс существующим порядком вещей, установки правых оказались малопривлекательными и неконкурентоспособными, что привело правый лагерь к потере поддержки со стороны самых широких слоев общества.

Правые крылья обеих законодательных палат являлись активными участниками практически всех мероприятий, организуемых монархистами, и играли далеко не последнюю роль в черносотенном движении в целом. Правые Думы и Совета стремились поддерживать тесные дружественные отношения с родственными им по духу союзами, объединениями и обществами, стремясь к консолидации всего правого лагеря. Но вместе с тем, правый спектр законодательных палат не справлялся с ролью общепризнанного лидера всего монархического движения, а потому так и не смог в полной мере стать его штабом. Кроме того, не было полного единства в позиции фракции правых и правой группы в отношении низового монархического движения — если первые стремились к более тесному сотрудничеству с ним, то правые «лорды» старались дистанцироваться от «черносотенной улицы».

Период с ноября 1916 по февраль 1917 г. стал временем стремительной дискредитации в общественном сознании и, как следствие, упадка влияния (а под конец и полного краха) правых объединений обеих законодательных палат. Раскол и последовавший за ним фактический распад фракции правых стал безусловной победой либеральных сил. При этом крах фракции правых был результатом давно тлевших в ней процессов, а потому являлся закономерным. Разложение коснулось и правой группы Государственного совета, часть которой, поддавшись общественным настроениям, стала высказываться в поддержку отдельных требований оппозиции. Несмотря на то, что в начале 1917 г. правая группа численно увеличилась, а назначения на ключевые посты в правительстве ее членов (И. Г. Щегловитова и Н. Д. Голицына) давали надежду правым на реванш, внутренняя разобщенность и аморфность не позволили монархистам развить тактический успех.

Вместе с тем, лидеры правых объединений Думы и Совета вплоть до самой революции в рамках неформальных объединений продолжали совместные обсуждения выхода из политического кризиса, итогом которых стали поданные в высшие сферы записки, содержащие рецепты по спасению монархии. Однако идеи, генерируемые крайне правой частью консервативных объединений Думы и Совета, некому было воплощать в жизнь. К тому же власть, избегавшая радикальных мер по пресечению надвигавшейся революции, продолжала надеяться, что политический кризис в стране разрешит не реакционный переворот, а скорая победа в войне.

В декабре 1916 — феврале 1917 г. ни думская фракция правых, ни правая группа Государственного совета никак себя не проявили. Активность отдельных членов не могла повлиять на общую апатию и деградацию.  Стало очевидно, что дело правых проиграно. Это понимали и сами консерваторы, отличавшиеся более дальновидным взглядом на будущее, чем либералы. Они трезво отдавали отчет как в своем поражении, так и в последующем за ним поражении либералов, которые в отличие от правых и левых, никогда не имели в народных массах широкой поддержки.

Правым порой удавалось справедливо и метко критиковать своих политических противников, находить слабые места в их программах, показывать с удивительной прогностической точностью последствия, к  которым вели действия оппозиционного лагеря, но сами они так и не смогли предложить действенные рецепты для выхода страны из системного кризиса и спасения монархии от краха.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора (общим объемом 65,4 п. л.):

Монографии:

1. Иванов А.  А. Последние защитники монархии. Фракция правых IV Государственной думы в годы Первой мировой войны (1914 — февраль 1917) / Науч. ред. д. и. н., проф. И. В. Алексеева. – СПб.: «Дмитрий Буланин», 2006. – 208 с. (13 п. л.)
2. Иванов А. А.Владимир Пуришкевич: Опыт биографии правого политика (1870– 1920) / Науч. ред. д. и. н., проф. И. В. Алексеева. – М.; СПб.: Альянс-Архео, 2011 (январь). – 448 с. (28 п. л.)

Научные труды, опубликованные в периодических изданиях, рекомендованных Высшей Аттестационной Комиссией Российской Федерации (ВАК РФ) для публикации основных результатов диссертаций на соискание ученой степени доктора наук:

1. Иванов А. А.«Алексей Хвостов — у власти». Портрет правого политика // Известия Российского государственного педагогического университета имени А. И. Герцена: Общественные и гуманитарные науки: Научный журнал. 2008. № 11 (66). С. 193–202. (0,8 п.л.)
2. Иванов А. А.Были ли русские националисты черносотенцами? (О статье И. В. Омельянчука) // Вопросы истории. 2008. № 11. С. 171–175. (0,5 п.л.)
3. Иванов А. А.«Берлинский зубр». Марков 2-й на чужбине // Родина. 2009. № 4. С. 92–94. (0,4 п.л.)
4. Иванов А. А.«Черный блок»: неудавшаяся попытка консолидации правых парламентских групп в 1915 году // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена: Научный журнал. 2009. № 99. С. 9–17. (0,7 п.л.)
5. Иванов А. А.«В своих предсказаниях правые оказались пророками». Русские монархисты о войне с Германией, перспективах либерализма и революции // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «История и политические науки». 2009. № 2. С. 13–20. (0,6 п.л.)
6. Иванов А. А. Депутаты правых фракций в Государственной думе: новые биографические сведения // Вопросы истории. 2010. № 6. С.170–175. (0,6 п.л.)
7.  Иванов А. А., Стогов Д. И. Петроградское совещание монархистов и участие в нем правых парламентских групп (1915 год) // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». 2010. № 11. С. 17–23. (0,7 / 0,4 п.л.)
8.  Иванов А. А. «Лебединая песня» П. Н. Дурново: выступление лидера правой группы Государственного совета 19 июля 1915 г. // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «История и политические науки». 2011. № 1. (февраль). С. 53–60. (0,7 п.л.)
9.  Иванов А. А. «Между нами и Милюковым нет почти никакой разницы»: о  неудачной попытке либерализации правой группы Государственного совета России // Общество. Среда. Развитие. Научно-теоретический журнал. 2011. № 1.  (февраль). С. 70–74. (0,5 п.л.)
10.  Иванов А. А. «Наша стихия сильнее Нибелунговой…» Отношение правой группы Государственного совета России к Первой мировой войне и ее зачинщикам // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 2 (8). Ч. 1. (февраль). С. 64–69. (0,6 п.л.)
11.  Иванов А. А. Правые объединения законодательных палат Российской империи и вопрос о подоходном налоге (1915–1916 гг.) // Вестник Орловского государственного университета. Серия «Новые гуманитарные исследования». Федеральный научно-практический журнал. 2011. № 1 (15) (февраль). С. 55–58. (0,6 п.л.)
12.  Иванов А. А. Правая группа Государственного совета в 1917 году: «председательский кризис» // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина. Серия «История». 2011. № 1 (март). С. 92–100. (0,5 п. л.)
13.  Иванов А. А. Речь члена правой группы Государственного совета Н. А. Маклакова 26 ноября 1916 года: причины, значение, последствия // Вестник Орловского государственного университета. Серия «Новые гуманитарные исследования». Федеральный научно-практический журнал. 2011. № 3 (17) (июнь). С. 48–51 (0,6 п.л.)

Научные статьи:

1.   Иванов А. А. Фракция правых IV Государственной думы в конце 1916 — начале 1917 гг.: от раскола к распаду // Вестник молодых ученых. Серия исторические науки. 2003. № 1. С. 26–36. (1,2 п.л.)
2.  Иванов А. А.«Он был лучше своей репутации...» Владимир Пуришкевич глазами современников: штрихи к портрету политического деятеля // Клио. Журнал для ученых. 2004. № 2 (25). С. 227–231. (0,6 п.л.)
3.  Иванов А. А. Судьбы членов фракции правых IVГосударственной думы после февраля 1917 г. //  Герценовские чтения. Актуальные проблемы социальных наук. 2004. СПб., 2004. С. 113–115. (0,2 п.л.)
4.   Иванов А. А. IVГосударственная дума и правомонархическое движение: интеграция и взаимодействие (1912–1917) // Политические партии России: прошлое и настоящее. Сб. статей. СПб.: Изд-во С.-Петербургского  университета, 2005. С. 73–82. (0,5 п.л.)
5.  Иванов А. А. Фракция правых IVГосударственной думы и Прогрессивный блок: от поиска компромисса до непримиримой борьбы (август 1915 — февраль 1917) // «Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее», «Национальный вопрос в Европе в новое и новейшее время», «Правый консерватизм в России и Русском зарубежье в новое и новейшее время». Сб. материалов научных конференций. Воронеж: Изд-во «Истоки», 2005. С. 151–166. (1,2 п.л.)
6.  Иванов А. А. Правые партии и выборы в IVГосударственную думу // Сравнительное изучение парламентов и опыт парламентаризма в России: Выборы, голосование, репрезентативность. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 100-летию принятия закона о выборах депутатов I Государственной думы. — СПб.: Изд-во С.-Петербургского  университета, 2005. С. 41–45. (0,3 п.л.)
7.  Богоявленский Д. Д., Иванов А. А. Курский зубр. Н. Е. Марков (1866–1945) // Воинство святого Георгия: Жизнеописания русских монархистов начала XX века. – СПб.: Издательство «Царское Дело», 2006. С. 109–142. (1,25 / 0,7 п.л.)
8.  Иванов А. А. К вопросу о судьбах членов IV Государственной думы после февраля 1917 года: малоизвестные страницы биографий членов фракции националистов и умеренно-правых // 100 лет российского парламентаризма: история и современность: Материалы Международной научно-практической конференции. Н. Новгород, 2006. С. 160–166. (0,4 п.л.)
9.   Иванов А. А. Русские националисты и Февральская революция // 90 лет Февральской революции. Сб. науч. ст. СПб., 2007. С. 66–71. (0,4 п.л.)
10.  Иванов А. А. «Россия для русских»: proetcontra. Правые и националисты конца XIX— начала XXвв. о лозунге «русского Возрождения» // Трибуна русской мысли. Религиозно-философский и научно-публицистический журнал. 2007. № 7. (сентябрь). С. 92–102. (0,8 п.л.)
11.   Иванов А. А. Имперский национализм П. Н. Балашева // Имперское возрождение. 2007. № 5 (13). С. 75–80. (0,5 п.л.)
12.  Иванов А. А. Фракция правых IV Государственной думы и национальный вопрос в годы Первой мировой войны // Имперские и национальные модели управления: российский и европейский опыт. Сб. материалов Международной научной конференции. М.: Институт всеобщей истории РАН, 2007. С. 423–427. (0,4 п.л.)
13.  Иванов А. А. Г. А. Шечков: «Не могу сочувствовать умеренности в истине». К вопросу о политических взглядах парламентария-монархиста // Таврические чтения 2007: Актуальные проблемы истории парламентаризма в России в начале XX века. Научно-практический семинар. Сб. научн. ст. СПб.: ИПК «Вести», 2008. С. 104–113. (0,5 п.л.)
14.  Иванов А. А., Рылов В. Ю. Алферов Г. Т. // Государственная дума Российской империи: 1906–1917: Энциклопедия. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. С. 18. (0,2 / 0,1 п.л.)
15.  Иванов А. А., Стогов Д. И. Черносотенцы и большевики: правый взгляд на триумфаторов Октября // Революция 1917 года в России: новые подходы и взгляды. Сб. научн. ст. СПб., 2009. С. 90–98. (0,6 / 0,3 п.л.)
16.  Иванов А. А. Русские правые и проблема народного пьянства (годы Первой мировой войны) // Актуальные вопросы истории: Материалы межвузовской научной конференции. 20 мая 2009 г. — Н. Новгород: НКИ, 2009. С. 49–51. (0,2 п.л.)
17.  Иванов А. А. Политическая деятельность Н. Е. Маркова в годы Гражданской войны и эмиграции (1918 – 1930-е гг.) // Белое движение на Северо-Западе России и судьбы его участников. Материалы Третьей международной научно-исторической конференции в г. Пскове. — Псков, 2009. С. 26–37. (0,6 п.л.)
18.  Иванов А. А. «Германофильство» русских правых накануне и во время Первой мировой войны: мифы и факты // Вестник Чебоксарского кооперативного института. 2009. №1 (3). С.202–212. (1,2 п.л.)
19.  Иванов А. А. Правые депутаты в энциклопедии «Государственная дума Российской империи»: уточнения и дополнения // Таврические чтения 2008: Актуальные проблемы истории парламентаризма в России. Всероссийская научно-практическая конференция. Сб. научн. ст. – СПб., 2009. С. 318–325. (0,5 п.л.)
20.  Иванов А. А. «Первый выстрел революции». В. М. Пуришкевич и свержение императора Николая II // Революция 1917 года в России: новые подходы и взгляды. Сб. научн. ст. СПб., 2010. С. 7–17. (0,8 п.л.)
21.  Иванов А. А. Мясо и политика (правые и закон о мясопустных днях) // Герценовские чтения 2009. Актуальные проблемы социальных наук. Сб. научн. и учебно-метод. трудов / Сост. А. Б. Николаев. СПб., 2010. С. 92–96. (0,4 п.л.)
22.  Иванов А. А. В. М. Пуришкевич и «Общество русской государственной карты» // Вестник Чебоксарского кооперативного института. 2010. №1 (5). С. 158–163. (0,5 п.л.)
23.  Иванов А. А. Черносотенец и сионист: Владимир Пуришкевич о Пинхусе Рутенберге // Русское прошлое. Историко-документальный альманах. 2010. Кн. 11. С. 110–113. (0,2 п.л.)
24.  Иванов А. А. Замысловский Г. Г. // Русский консерватизм середины XVIII – начала ХХ века: энциклопедия / Отв. ред. В. В. Шелохаев, отв. секр. А. В. Репников. – М.: РОССПЭН, 2010. С. 187–188. (0,3 п.л.)
25.  Богоявленский Д. Д., Иванов А. А.  Марков Н. Е. // Русский консерватизм середины XVIII – начала ХХ века: энциклопедия. – М.: РОССПЭН, 2010. С. 283–286.  (0,5 / 0,25 п.л.)
26.  Иванов А. А. Нейдгарт А. Б. // Русский консерватизм середины XVIII – начала ХХ века: энциклопедия. – М.: РОССПЭН, 2010. С. 312–313. (0,3 п.л.)
27.  Иванов А. А. Правые в Государственном совете // Русский консерватизм середины XVIII – начала ХХ века: энциклопедия. – М.: РОССПЭН, 2010. С. 377–379. (0,3 п.л.)
28.  Иванов А. А. Правые фракции в Государственной думе // Русский консерватизм середины XVIII – начала ХХ века: энциклопедия. – М.: РОССПЭН, 2010. С. 382–385. (0,5 п.л.)
29.  Иванов А. А., Репников А. В. Пуришкевич В. М. // Русский консерватизм середины XVIII – начала ХХ века: энциклопедия. – М.: РОССПЭН, 2010. С. 388–392. (1,5 / 0,75 п.л.)
30.  Иванов А. А. Хвостов А. Н. // Русский консерватизм середины XVIII – начала ХХ века: энциклопедия. – М.: РОССПЭН, 2010. С. 552–554. (0,4 п.л.)
31.  Иванов А. А. «Черный блок» // Русский консерватизм середины XVIII – начала ХХ века: энциклопедия. – М.: РОССПЭН, 2010. С. 567–569. (0,3 п.л.)
32.  Иванов А. А. Шечков Г. А. // Русский консерватизм середины XVIII – начала ХХ века: энциклопедия. – М.: РОССПЭН, 2010. С. 584–576. (0,5 п.л.)
33.  Иванов А. А. Армия как «электорат»: политический аспект патриотической деятельности В. М. Пуришкевича на фронте // Петербургские военно-исторические чтения. Межвузовская научная конференция. С.-Петербург, 15 марта 2010 г. Сб. научн. ст. – СПб., 2011 (март). С. 43–47. (0,3 п. л.)
34.  Иванов А. А.«Государственный совет Российской империи: 1906–1917. Энциклопедия»: уточнения и дополнения // Герценовские чтения 2010. Актуальные проблемы социальных наук. Сб. научн. и учебно-метод. тр. СПб., 2011. Ч. 1 (апрель). С. 81–84. (0,2. п. л.).

Автор: Иванов А.А. | Дата добавления: 2011-08-27 | Просмотров: 5154