Гужва Д.Г. ПРАВОВАЯ ОСНОВА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РОССИЙСКОЙ ВОЕННОЙ ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ В 1914-1918 гг. // Военно-исторический журнал. – № 10. – 2009. – С. 66-68.
Первая мировая война 1914-1918 гг. потребовала перестройки всех сфер жизнедеятельности российского общества в целях мобилизации человеческих и материальных ресурсов на достижение победы. Важнейшее место в решении этих задач должна была занять периодическая печать, в том числе и военная. В этот период она руководствовалась регламентирующими документами (законами, приказами, положениями, постановлениями), принятыми накануне и в ходе войны.
Главным управлением Генерального штаба (ГУ ГШ), учитывая опыт информационного обеспечения действия русской армии в годы русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и русско-японской войны 1904-1905 гг.,в 1912 г. было разработано«Положение о военных корреспондентах в военное время»[1], согласно которому «военным корреспондентом на театре военных действий считалось лицо, особо уполномоченное редакцией издания или телеграфным агентством для сообщения сведений с театра войны и утвержденное в этом звании начальником Генерального штаба порядком, в настоящем Положении указанным». Подчеркивалось, что, кроме утвержденных начальником Генштаба военных корреспондентов, ни одно лицо не имеет права посылать с театра войны какие-либо сведения, предназначенные для печати. Предусматривался допуск в армию 20 (в том числе 10 иностранных) корреспондентов. Военным корреспондентам разрешалось пользоваться фотоаппаратами. Кроме корреспондентов на театр военных действий допускались три военных фотографа (из профессионалов), утверждаемых в этом звании также начальником Генштаба. При этом военным фотографам запрещалась подготовка текстовых публикаций. Им разрешалось лишь помещать под иллюстрациями краткие подписи.
Обязательным условием для военного корреспондента было наличие подданства того государства, в котором издавалось представляемое им издание (агентство). Военным фотографом мог быть только русский подданный.
Утвержденные в своем звании военные корреспонденты (ВК) и военные фотографы (ВФ) получали от ГУ ГШ специальные удостоверения и нарукавные повязки, ношение которых было обязательно в тех районах, в которых действовало «Положение о полевом управлении войск». Список ВК и ВФсообщался начальнику штаба главнокомандующего (начальнику штаба отдельной армии) для отдания его в приказе.
На фронте ВК и ВФнаходились в ведении начальника военно-цензурного отделения при штабе главнокомандующего, к которому они обязаны были явиться немедленно по прибытию в действующую армию. Приступить к работе журналистмог лишь после разрешения на это начальника военно-цензурного отделения.При этом емувоспрещалась отлучка за пределы района расположения штаба главнокомандующего.
Военные корреспонденты осведомлялись о ходе дел начальником военно-цензурного отделения при штабе главнокомандующего. Вся корреспонденция, предназначенная к отправке с театра войны для печати, представлялась предварительно на цензуру, причем в двух экземплярах, один из которых оставался при делах военно-цензурного отделения. Иностранные военные корреспонденты должны были представлять свои материалы лишь на французском, немецком или английском языке. Корреспонденции на иных языках не пропускались. Все иллюстрации также представлялисьв двух экземплярах. Каждая из них должна была иметьподпись автора.
В случае нарушения правил военной цензуры, кроме общепринятых наказаний,в «Положении» предусматривались особые взыскания за нарушение требований, предъявляемых к корреспондентам при их работе на фронте. Так, военный корреспондент (военный фотограф), замеченный без нарукавной повязки, подвергается штрафу: в первый раз в размере от 25 до 100 рублей, во второй раз – от 100 до 300 рублей, в третий и последующие разы – штрафу 500 рублей. А если военный корреспондент (фотограф) отправил без предварительного представления начальнику военно-цензурного отделения корреспонденцию или иллюстрацию, предназначенную для печати или не предназначенную, но затем напечатанную, подвергался за это: в первый раз штрафу 3 000 рублей, во второй раз – лишению звания военного корреспондента (фотографа).
Если ВК (ВФ) отлучился без соответствующего на то разрешения начальника военно-цензурного отделения за пределы района расположения штаба главнокомандующего, пробыл в отлучке не более трех суток и затем возвращался в район расположения штаба, он подвергался за это: в первый раз штрафу от 3 000 до 5 000 рублей, во второй – штрафу от 5 000 до 10 000 рублей и в третий раз – лишению звания ВК (ВФ). Штрафные суммы поступали в государственную казну.
Военный корреспондент (фотограф), отлучившийся безразрешения начальника военно-цензурного отделения за пределы района расположения штаба главнокомандующего и пробывший в отлучке более трех суток или же совсем не явившийся обратно, подвергался лишению звания военного корреспондента (фотографа). Кроме того, он мог бытьзаключен в тюрьму гражданского ведомства на срок от трех месяцев до одного года.
Военный корреспондент или фотограф, допущенный на театр военных действий, мог сложить с себя звание военного корреспондента (фотографа) лишь по ходатайству перед начальником штаба главнокомандующего. Сложивший с себя звание военного корреспондента или фотографа немедленновысылался из действующей армии, причем до перехода им границ театра военных действий он должен был выполнять правила указанного положения.
В любом случае, лишение звания ВК (ВФ) было связано с его дальнейшейвысылкой в одну из внутренних губерний России, где он отдавался под надзор полиции до прекращения боевых действий.
Важное место в деятельности военной периодической печати отводилось военной цензуре. Готовя «Положение о военных корреспондентах в военное время», правительство разработало закон, значительно расширяющий представления о государственной измене и шпионаже, который был утвержден и одобрен Государственным советом и Государственной думой 5 июля (18 июля) 1912 г. Согласно ему министру внутренних дел предоставлялось право на любой срок запрещать сообщение в печати сведений, касающихся внешней безопасности России, ее вооруженных сил или сооружений, предназначенных для военной обороны страны, а также данных, обозначенных в «Перечнем сведений по военной и военно-морской частям, оглашение коих в печати воспрещалось» от 28 января (10 февраля) 1914 г., состоявшем из Государственной думой 10 пунктов и включавшем вопросы, касаемые изменений вооружения армии и флота, количества боеприпасов, иных запасов в войсках, укрепленных пунктов и др[2].
15 июля (2 августа) 1914 г. министром внутренних дел Н.А. Маклаковым был подписан «Перечень сведений, касающийся внешней безопасности России или ее Вооруженных Сил и сооружений, предназначенных для военной обороны страны, сообщение коих в речах или докладах, произносимых в публичных собраниях, воспрещалось», включавший 18 запретительных пунктов[3]. Вскоре был утвержден еще более полный «Перечень», состоявший из 25 пунктов, дополненный запрещенными к публикациям сведениями, касающимися личного и командного состава воинских частей, о боеготовности армии и флота, о потерях в личном и материальном составе армии и флота, о волнениях среди жителей занятых нашими войсками областей и др[4]. 31 июля (13 августа) 1915 г. вышел последний за годы войны «Перечень», состоявший из 30 пунктов[5].
Основным документом, которым в своей деятельности руководствовалась российская пресса, было «Временное положение о военной цензуре»[6], утвержденное Николаем IIна следующий день после начала Первой мировой войны. За основу данного нормативно-правового акта был взят проект «Положения о военной цензуре», разработанный Главным управлением Генерального штаба осенью 1909 г[7].
«Временное положение…» регламентировало все аспекты жизнедеятельности прессы и журналистов. Согласно ему министру внутренних дел предоставлялось право запрещать при объявлении мобилизации во время войны сообщать сведения, касающиеся внешней безопасности России или ее вооруженных сил, а также сооружений, предназначенных для военной обороны страны. Виновные в разглашении этих сведений могли подвергаться тюремному заключению. Такому же наказанию подвергались виновные в возбуждении акций к прекращению войны. Также главнокомандующему(командующему отдельной армией) разрешалось в случае необходимости для успеха ведения войны запрещать собственной властью в подчиненной им местности выпуск периодических изданий, а также передачу почтовых отправлений и телеграмм[8].
Документ состояло из 9 глав. В общих положениях объяснялось, что военная цензураесть мера исключительная и имеет назначение не допускать при объявлении мобилизации армии, а также во время войны, оглашения и распространения сведений, наносящих вред военным интересам государства.Определялось, что рассмотрению военной цензуры подлежат всякого рода произведения тиснения, эстампы, рисунки, фотографические снимки, предназначенные к выпуску в свет и др. Она устанавливалась в полном объеме или частично. В полном объеме военная цензура функционировала в местах ведения военных действий, а частичная – вне таких мест. На фронте цензуру осуществляли штабы командующих армиями, флотами и военными округами. За пределами фронтовых районов эту задачу выполняла Главная военно-цензурная комиссия, находившаяся при Главном управлении Генерального штаба, и местные военно-цензурные комиссии, состоявшие при штабах военных округов.
Обязанности военных цензоров были изложены в следующих трех главах «Положения». Статья 31 гласила, что военным цензорам вменялось в обязанность не допускать к опубликованию путем печати всякого рода сведений, даже если они были и не предусмотрены подробными правилами, издаваемыми военным министром по применению настоящего временного положения, но которые могут, по мнению цензора, оказаться вредными для военных интересов государства. Таким образом, эта статья значительно расширяла права военного цензора и давала ему возможность запретить до разрешения в высшей инстанции любую корреспонденцию, если он посчитает, что в ней разглашается военная тайна.Всю ответственность за содержание публикуемых в периодических изданиях сведении и изображений нес непосредственно редактор, и он считался главным виновником, если требования военной цензуры были его газетой или журналом нарушены. Дела о нарушении требований военной цензуры возбуждались штабами армий, флота или военных округов, а также учреждениями и должностными лицами по принадлежности. Когда в выпущенных в свет изданиях обнаруживались нарушения, то на нихналагался арест.
Применение на практике «Временного положения о военной цензуре» вскрыло ряд недостатков в организации цензуры.Самой спорной в «Положении» (касаемо периодической печати) была статья 31, согласно которой военным цензорам всех степеней предоставлялось право «не допускать к опубликованию путем печати всякого рода сведений, хотя бы и не предусмотренных правилами, но которые могут, по мнению цензора, оказаться вредными для военных интересов государства»[9]. Таким образом, цензор по личному усмотрению мог допустить или не допустить материал к опубликованию либо допустить его в печать частично, вымарывая подозрительные, по мнению цензора, места. В результате такой «правки» публикация нередко теряла свой первоначальный смысл и была непонятна читателю.
Основные мероприятия по совершенствованию нормативно-правовой базы деятельности военной периодической печати в области военной цензуры были завершены летом 1915 г. и до отречения Николая IIот престола существенных изменений не претерпели.
Что касается документов, являвшихся основанием для формирования фронтовых и армейских органов военной периодической печати, то к ним в первую очередь необходимо отнести телеграмму штаба ВГК№ 1160 от 31 июля (13 августа) 1914 г., гласившую, что «Верховный главнокомандующий признает крайне желательным скорейшее снабжение войсковых частей газетами патриотического направления и бюллетенями о событиях на всех театрах военных действий – нашем и наших союзников, дабы все воинские чины, до передовых частей включительно, имели возможность быть осведомленными об общем положении дел»[10].
Во исполнение телеграммы в действующей армии началось активное формирование военных органов печати, которое было инициировано штабами фронтов и армий[11]. Данный процесс происходил на протяжении всей мировой войны.
Командование русской армии пристально следило за тем, чтобы на передовую не попадали издания различных пацифистских и революционных организаций, а также, чтобы в самой фронтовой и армейской печати не публиковались материалы, затрагивающие морально-психологическое состояние нижних чинов и офицеров.
В секретных телеграммах от штаба ВГК в адрес редакторов газет неоднократно категорически запрещалось печатать сведения о стрельбе немцев снарядами, распространяющими ядовитые газы и о действии этих снарядов; о польских легионах, «ибо таких нет»; о беженцах; о начале наступления на том или ином участке фронта; о забастовках и т.д[12].
После Февральской революции 1917 г. новая власть не осталась в стороне от проблем печати в целом и цензуры в частности, в том числе и военной.
27 апреля (10 мая) 1917 г. вышло постановление Временного правительства «О печати», согласно которому «печать и торговля произведениями печати стали свободными»[13]. Применение к ним административных взысканий не допускалось, причем разницы между гражданской и военной печатью в законе не делалось. Однако после провала июньского наступления, одной из причин которого стала гласность и свобода слова в печати, чем и воспользовались большевики, новой власти пришлось пожалеть о принятии столь недальновидного документа.
В спешном порядке, один за другим, Временным правительством было подписано три постановления, регламентирующих деятельность военных и фискальных органов в районе боевых действий.
Согласно изменению от 12 (25) июля 1917 г., внесенному в закон «О печати», военному министру и министру внутренних дел предоставлялось право закрытия периодических изданий, призывающих к окончанию войны, неповиновению начальникам и к свержению Временного правительства, а редакторов этих газет привлекать к судебной ответственности[14].
14 (27) июля 1917 г. было подписано постановление «О воспрещении оглашения в печати без предварительного просмотра военною цензурою сведений, относящихся к военным действиям»[15], согласно которому воспрещалось помещение во всякого рода периодических изданиях и других произведениях печати без предварительного просмотра военной цензурой сведений, относящихся к военным действиям российской армии и флота, а также о состоянии армии и флота и о мероприятиях военного характера, разглашение которых может нанести ущерб интересам российских или союзных армий и флотов. Данное постановление относилось в равной мере как к гражданским, так и к военным периодическим изданиям.
Виновные в нарушении постановления, если в их действиях не заключалось признаков преступления, подвергались заключению в тюрьму сроком от 2-х месяцев до 1,4 года, аресту не более 3-х месяцев или денежному штрафу не более 10 000 рублей. Особенность данного документа заключалась в том, что ввести его в действие предписывалось оперативно при помощи телеграфа до обнародования в «Вестнике Временного правительства».
Заключительным нормативным актом в череде законов Временного правительства, касающихся военной цензуры и печати, стало постановление «О специальной военной цензуре печати»[16] от 26 июля (8 августа) 1917 г., действие которого предполагалось «на время настоящей войны до ратификации мирного договора». Постановление включало в себя пять глав и перечень сведений, подлежащих предварительному просмотру военной цензурой, состоявший из тридцати статей. По своему содержанию оно мало чем отличалось от «Временного положения о военной цензуре», за исключением отсутствия некоторых глав и расширенного перечня запрещенных для публикации сведений.
В соответствии с июльскими поправками, внесенными в постановление «О печати»[17], был издан приказ военного и морского министра А.Ф. Керенского, вменявший в обязанности всем начальникам и комиссарам Временного правительства в действующей армии тщательно следить за распространением подобных газет, а в случае появления немедленно выходить с ходатайством о закрытии этих органов[18].
Кардинальным изменениям военная периодическая печать подверглась в августе 1917 г., когда согласно приказу управляющего военным и морским министерством Б.В. Савинкова право издания фронтовых и армейских газет было передано соответствующим комитетам[19].
После Октябрьской революции 1917 г. одним из первых законов, изданных большевиками, стал Декрет СНК РСФСР «О печати»[20], подписанный В. И. Лениным 9 ноября 1917 г.В документе отмечалось, что «буржуазная пресса есть одно из могущественнейших оружий буржуазии. В критический момент, когда новая власть только упрочивается, невозможно было оставить это оружие целиком в руках врага, в то время как оно не менее опасно в такие минуты, чем бомбы и пулеметы. Как только новый порядок упрочится, всякие административные меры на печать будут прекращены…». Этим же декретом СНК постановил закрыть органы прессы, призывающие к открытому сопротивлению и неповиновению рабочему и крестьянскому правительству, сеющие смуту путем явно клеветнического извращения фактов, призывающих к деяниям явно преступного, т. е. уголовно наказуемого характера.
В итогес октября 1917 г. по июнь 1918 г. были закрыты или прекратили существование по другим причинам более 470 оппозиционных газет[21].Оппозиция в ответ на закрытие ряда изданий использовала старый революционный прием прессы: печатный орган вновь воскресал под измененным названием. Так, «Голос солдата» за три месяца сменил девять названий, но в итоге все равно перестал существовать[22].
Совнарком РСФСР 28 января 1918 г. принимает декрет «О революционном трибунале печати». В его ведение передавалось рассмотрение преступлений и проступков против народа, совершаемых путем использования печати[23]. Трибунал состоял из 3 лиц, избиравшихся на срок не более 3 месяцев. Заседание происходило публично, при большом стечении журналистов. Приговор являлся окончательным и обжалованию не подлежал. Декретопределял различные виды наказания, вплоть до лишения виновного всех или некоторых политических прав. Просуществовали трибуналы печати до мая 1918 г.
Демонстрируя лояльность к органам печати, новое правительство в лице Народного комиссара по военным делам РСФСР Н.И. Подвойского издало два приказа, касающихся военной цензуры. Так, 12 января 1918 г. был упразднен институт военных цензоров в военных почтово-телеграфных контрольных бюро[24], а 26 января нарком подписал приказ «Об упразднении военной цензуры печати», дела которой передавались в ведение Военного почтово-телеграфного контроля[25].
Однако уже в декабре 1918 г. правительством было принято Положение «О военной цензуре»[26], которое по своему содержанию было почти полностью идентично царскому «Временному положению о военной цензуре».
[20] Собрание Узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства 1917-1918 гг. М., 1942. № 1. Ст. 7.
[21]См.: Гончаров А.А. Борьба Советской власти с контрреволюционной буржуазной и мелкобуржуазной печатью (25 октября 1917 г. – июль 1918 г.)// Вестник Московского университета. М., 1969. С. 16.
[22]См.: Жирков Г.В. История цензуры в России XIX– XXвв. М., 2001. С. 229.
[23] Собрание Узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства 1917-1918 гг. № 28. Ст. 362.